Ночное кино

– Вот ты съездил в Каргаторп-Фоллз – а потом сколько времени прошло до анонимного звонка? – спросила Нора, откладывая расшифровку.

– Несколько недель. – Я сидел на кожаном диване, набивая на ноуте заметки о нашем визите в «Брайарвуд» и «Уолдорф».

– Значит, ты что-то настоящее раскопал.

– В смысле, Кейт Миллер и Нельсона Гарсию?

Она кивнула:

– Наверняка «Джон» потому и позвонил. Кордова, наверное, разглядел тебя в камеру у сторожки. А «Джон» был ловушкой.

– Я склонен согласиться, но доказательств так и не нашел.

– Может, Кордова и правда пострадал в аварии. И кто-то в «Гребне» правда болел, и поэтому им присылали медицинское оборудование.

– В отчете я не упоминал, – сказал я, откладывая ноут и садясь поудобнее, – но мне всегда казалось слегка подозрительно, как это Кейт Миллер опознала Кордову. Через полгода после того, как я с ней общался, она пыталась всучить этот сюжет «Инкуайреру», но они его и пальчиком коснуться не хотели. Ни одного слова не подтвердить, ввязываться в судебные разборки неохота. А если ты так грязен, что тебя боится коснуться даже «Нэшнл инкуайрер», значит ты весь извалялся в говне. – Я допил скотч. – Короче, Миллер так и не смогла объяснить, откуда знает, как выглядит Кордова. Потому что на самом деле этого не знает никто. Фотография в «Роллинг Стоуне», судя по всему, подделана. И считается, что на знаменитом крупном плане со съемок «Наследия» не он, а дублер.

– Может, он изуродован, как Призрак Оперы, – разволновалась Нора. – Или, может, Кейт Миллер видела в машине труп.

– Мы не вправе заключить, что имеем дело с маньяками-убийцами. У нас нет доказательств.

Она как будто не услышала.

– Наверное, у Кордов есть какая-то магическая сила. Нам же горничная в «Уолдорфе» рассказывала вчера. И даже Морган Деволль – Сандра ведь откуда-то знала, что он на нее смотрит. И ему сначала показалось, что она мертвец. А Гарсия говорил, что никто не обсуждает «Гребень». – Нора взяла диск Александры, посмотрела на вкладыш. – Даже музыка ее. Называется «Дьявол в ночи».

– Ты удивишься, как часто выбирают сверхъестественное объяснение, не находя другого, – ответил я и направился к шкафу за добавкой скотча. – Хватают его, как кетчуп за столом. Однако я, а следовательно, и ты, моя подчиненная, будем работать с неколебимыми фактами.

Я решительно не верил в сверхъестественное, и все же невозможно отмахнуться от воспоминания о том, как Александра явилась мне ночью у водохранилища. Я не рассказывал об этом Норе. И вообще никому. Правду сказать, и сам уже не понимал, что же такое видел. Словно та ночь не имела касательства ко всем прочим ночам – лишенная логики, кишащая фантазиями и странностями, рожденная моими одинокими иллюзиями ночь, коей нет места в мире подлинного.

Нора извлекла из конверта полицейское досье Александры и протянула мне первый лист.

Цветная копия фотографии – тело, доставленное на судмедэкспертизу. Разные ракурсы, в одежде и без одежды, хотя Шерон не соврала: самые откровенные – торс спереди и сзади – в деле отсутствовали. А на этом снимке была верхняя половина лица – серые глаза в красно-желтых пятнах, застыли, потускнели.

– На левый глаз посмотри, – сказала Нора.

На радужке было черное пятнышко.

– Это? Это пигментация радужки. Встречается сплошь и рядом.