– Не прикасайся к ней! – резко выкрикнула Кэрри. – Не смей касаться ничего, что принадлежало ему.
– Это подарок.
– Он злой человек. Не нужны нам его подарки.
– Я заберу это, – вмешался Карлссон. – Он еще что-нибудь говорил?
– Да нет. Сказал только какую-то глупость. Что-то вроде «Помни, на свете есть вещи похуже смерти».
– Что это означает?
– Понятия не имею.
– А как он себя вел? Он был взволнован?
– Я нервничал, да, а он был совершенно спокоен. Ему, похоже, некуда было спешить. Он словно знал, куда идет.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Он похлопал меня по плечу, сказал, что было приятно познакомиться со мной, а потом просто ушел.
– В какую сторону он направился?
– Не знаю. Я видел только, как он свернул на боковую улицу. Она ведет к автобусному парку и пустырю, где сейчас строят гипермаркет.
– Он не говорил вам, куда именно идет?
– Нет.
– Вы не защищаете его?
– Я не стал бы этого делать. Он плохой человек. Было в нем что-то такое… – Неожиданно в его голосе появился яд.
– Когда вы увидели, что он ушел, вы пошли домой?
– Я позвонил Кэрри, чтобы сказать, что я жив-здоров, а он ушел. У меня возникло такое странное чувство… я словно испытал облегчение. Словно что-то ушло из моей жизни, словно я освободился от него.
– Вы никуда не ходили и ни с кем не говорили после того, как увидели, что он ушел?