– Я думаю, вам стоит перестать валяться в кровати, подводя тех, кто в вас нуждается. Нужно вставать, как бы ужасно вы себя ни чувствовали, и идти на работу.
Джек удивленно посмотрел на нее. Его щеки раскраснелись от холода.
– А я-то думал, вы имеете дело с чувствами.
– Вы можете подумать об этом. Мы можем об этом поговорить. Но вы все равно должны выполнять свою работу.
– Зачем? – упрямо переспросил Джек.
– Затем, что такова наша работа. – Фрида остановилась и толкнула его локтем в бок. – В обычный день я бы показала вам клипер «Катти Сарк», но там еще идет ремонт, так что смотреть пока нечего.
Она не преувеличивала: судно было полностью скрыто от глаз щитами.
– Лучше так, – заметил Джек. – Все равно это подделка.
– О чем это вы?
– Вы ведь помните, что корабль горел? Я слышал, что он сгорел дотла, от него совершенно ничего не осталось. И когда его восстановят, то он будет походить на точную копию настоящего «Катти Сарк» в стиле мадам Тюссо. Это будет еще один поддельный кусочек Лондона для привлечения туристов.
– Разве это имеет значение?
– Разве вам все равно, когда люди принимают поддельные экспонаты музея за настоящие?
Фрида покосилась на несчастное лицо Джека. Возможно, он прав: лучше бы они просто позавтракали в местном кафе.
– Мы слишком высоко оцениваем настоящее, – заметила она.
– Эта фраза должна меня утешить?
– Утешить? Нет, Джек. Мы направляемся вон туда.
Они вошли в дверной проем в маленьком, украшенном куполом здании у реки, затем в разбитый, скрипучий лифт, которым управлял мужчина в наушниках – он громко подпевал исполнителю, которого никто, кроме него, не слышал. Пока лифт спускался, Джек молчал. Двери открылись, и они увидели перед собой длинный туннель, образующий плавную кривую.
– Что это такое? – удивился Джек.
– Туннель под рекой.
– И кто им пользуется?