Девушка дернула за кольцо и бросила гранату в проход. В следующий момент они с отцом нырнули в угол. Эбигейл упала лицом в каменистый пол, а Лоренс навалился на нее сверху. Она зажмурилась, слушая, как М67 скачет по туннелю.
– Вот дерьмо! – выругался Спайсер.
Две секунды тишины… и земля содрогнулась от взрыва. С потолка посыпались камни.
– Лоренс? Ты живой? – окликнула девушка отца.
– Да. А ты?
– В ушах звенит. – Журналистка села и включила фонарь. Пещера наполнилась дымом вперемешку с пылью. Они поднялись и двинулись к проходу.
– Я его не слышу, – прошептал профессор. – Думаешь, он успел сбросить ее вниз?
За спиной что-то зашевелилось. Они обернулись и увидели пытающегося сесть Айзею.
– Надо идти, – сказала Эбигейл. – Пристрелим его из пистолета Джеррода.
Следом за Лоренсом она втиснулась в заполненный густым дымом туннель, а выйдя из него, увидела, что ее бросок оказался удачным. Свет фонаря упал на почерневшие от взрыва камни; часть осколков ушла в камень, часть валялась под ногами. И…
Ни Спайсера, ни крови.
– Где он? – прошептала Фостер, и, словно отвечая на ее вопрос, из-за угла появился их бывший проводник. Как ни в чем не бывало, он шел им навстречу, и красное пятнышко перескакивало с отца на дочь и обратно.
Жмурясь от дыма и бьющего в глаза снега, те торопливо отступили к дальнему краю навеса.
– Айзея! – взревел Джеррод, останавливаясь у входа в туннель. – Он жив?
Прежде чем Эбигейл успела открыть рот, из пещеры долетел голос:
– Ты их держишь?
– Да! – крикнул Спайсер.
– Сукин сын отрубил меня камнем. – Айзея выбрался из туннеля.
– Я сам едва не нахватался осколков… Ты что, не слышал, как твоя Эм-шестьдесят седьмая рванула?
– Валялся в отрубе.