Ким услышала в голосе девушки раздражение и поняла, что то, что ей предстоит, будет даже тяжелее, чем она себе это представляла.
– Я хочу, чтобы вы вспомнили день пожара. – Стоун взяла девушку за руку. – Мне кажется, что вы кое-что забыли про этот день. Как вы думаете, сможете вспомнить, пока я здесь, с вами?
– Да мне нечего вспоминать, – ответила озадаченная Адамсон.
– Всё в порядке, Никола. Я здесь, с вами, – Ким сжала девушке руку. – Расскажите мне, шаг за шагом, что произошло в тот день, и вместе мы постараемся восстановить картину.
Никола уставилась перед собой, глядя на какую-то невидимую точку на противоположной стене.
– Помню, что было холодно, и мы с Бет поссорились из-за какой-то ерунды. И она опять воспитывала меня молчанием. Поэтому я вышла в общую комнату…
– И кто же был в этой общей комнате? – все так же мягко спросила Стоун.
– Никого. – Танцовщица покачала головой и нахмурилась. – Все были на улице – лепили снеговика.
– И что же вы сделали?
– Я услышала какие-то голоса и крики. – Адамсон вздернула голову. – Они раздавались из кабинета мистера Крофта.
– И о чем шла речь, Никола?
Ким сжимала руку девушки, а ее большой палец лежал на ее тонкой кисти. Она почувствовала, как пульс ее собеседницы участился.
– Они говорили об Уильяме и о том, что что-то надо скрыть. И еще, что он попал в беду и может оказаться в тюрьме. Они обсуждали, что после этого может произойти с Люси.
– А вы помните, чьи голоса вы слышали?
– Мистера Крофта и миссис Уайатт – они все время спорили. И отца Уилкса – он говорил негромко. А где-то на заднем фоне звучали голоса Тома Кёртиса и Артура Коннопа.
Пятеро, подумала инспектор.
– А как насчет Мэри Эндрюс? – спросила она вслух.
– Ее тогда не было. У нее был грипп, – покачала головой Никола.
– А что произошло потом?
– Отец Уилкс открыл дверь и увидел меня. Было видно, что он очень рассердился, и я убежала.