Она метнулась к буфету, выдвинула ящик и достала оттуда сложенную вчетверо бумагу:
— Вот, мне и справку в полиции выдали, пока новый паспорт не оформят!
«Добрый полицейский» развернул бумагу, прочел ее и вернул хозяйке:
— Извините, Инна Романовна, вышло недоразумение. Я прошу вас, забудьте о нашем визите.
— Иначе у вас будут огро-омные неприятности! — многообещающим тоном прибавил его напарник.
— Значит, эта липовая Цветкова предъявила охраннику краденый паспорт, — проговорил Сикорский, выслушав доклад своих сотрудников. — Тем более очевидно, что у нее были преступные намерения. Тем более необходимо ее найти.
Он переглянулся с Разуваевым и задумчиво произнес:
— Если бы вам понадобился фальшивый документ не самого высокого качества — к кому бы вы обратились?
— К Леше Африканцу, — ответил Разуваев, не задумываясь, и повернулся к сотрудникам: — Отправляйтесь в бар «Тмутаракань», спросите там Африканца и тряхните его хорошенько! Узнайте, кому он продал паспорт Инны Цветковой!
— Ох, удивляюсь я на вас! — поморщился Сикорский. — На них же за версту написано, что они из какой-то спецслужбы! Этот ваш Африканец, как только увидит их, сбежит к себе в Африку и заляжет на дно!
— Что же вы предлагаете? — покосился на него Разуваев. — У меня все сотрудники такие…
— Придется мне самому идти! — вздохнул Сикорский. — Если хочешь, чтобы дело было сделано — делай его сам!
Бар «Тмутаракань» на Разъезжей улице отличался сомнительной репутацией. Здесь проводили свободное время мелкие жулики с соседней Лиговки, наперсточники с Кузнечного рынка и прочая мелкая шушера и темная публика. Недаром ближайшая станция метро называется «Достоевская» — именно в этих местах обитали персонажи великого романа «Преступление и наказание».
Сикорский чувствовал себя в «Тмутаракани» неуютно, но старался никак этого не показывать. Он прошел к стойке бара, заказал чашку кофе и рюмку коньяку и огляделся.
Помещение было так густо наполнено табачным дымом, что его стены трудно было различить. Из этой дымовой завесы то и дело выплывали несвежие, небритые физиономии, зачастую украшенные синяками и ссадинами.
Кофе был отвратительного качества, коньяк ничуть не соответствовал своему благородному названию. Сикорский чуть пригубил его и отставил в сторону.
К нему тут же подсела дама сомнительной свежести и промурлыкала:
— Мужчина, угости девушку коньячком!
— Где ты видишь девушку? — покосился на нее Сикорский.
— Фу, противный! — Женщина легонько ударила его по губам. — Ну, угости! И вообще, хочешь отдохнуть?
ebooksa