В приемный покой больницы вошла полная приземистая женщина средних лет. На голове у нее была совершенно не идущая ей шляпка, не соответствующая ни возрасту, ни комплекции женщины, но говорившая о буйном полете фантазии. Оглядев длинную унылую очередь, она осведомилась:
— Кто тут последний?
— Вон там спрашивай, в конце коридора! — прошамкала в ответ сухонькая старушка с повязкой на ухе. Она смотрела на новоприбывшую с тем особенным выражением выстраданного превосходства, с каким смотрит человек, находящийся в голове очереди, на того, кто еще в самом хвосте.
Женщина в шляпке проследовала в конец коридора и повторила свой вопрос.
— Вон тот мужчина последний, — сообщил ей один из страдальцев. — Тот, что в кепке.
— И ничего не я! — отрезал мрачный мужчина. — После меня вон та женщина пришла, черненькая, что в углу сидит. Которая с повязкой на руке. Ее вроде муж привел… женщина, тут последнего спрашивают! — Повысив голос, он обратился к худощавой брюнетке, приткнувшейся в уголке. — Слышите, женщина, — вам говорят!
Брюнетка не шелохнулась. Ее лицо было наполовину прикрыто поднятым капюшоном куртки.
— Девушка, вы что — спите? — окликнула брюнетку дама в шляпке. — Я, выходит, за вами буду?
И на этот раз брюнетка не пошевелилась.
Окружающие почувствовали смутное беспокойство.
Женщина в шляпке, как самая решительная, приблизилась к ней и осторожно тронула за плечо:
— Девушка, вы чего? Вы в порядке?
Легкое прикосновение нарушило неустойчивое равновесие, и голова брюнетки безвольно откинулась на плечо. Стали видны открытые, пустые глаза.
— Господи, — пробормотала женщина в шляпке, невольно отшатнувшись. — Она никак того… Померла!
— Не может быть, — отрезал мрачный мужчина, — молодая же совсем!
— А что, молодые не помирают? — вступила в разговор пожилая женщина в вязаной шапочке. — Вы ей пульс проверьте!
— Почему это я? — испуганно проговорила женщина в шляпке. — Я боюсь!
— Ладно, сама проверю! — Женщина в вязаной шапочке тяжело поднялась, подошла к брюнетке, взяла ее за руку.
Окружающие испуганно замолкли.
— Нет пульса! — проговорила наконец женщина, обведя всех испуганным взглядом. — И рука уже холодная…