Новая эра Z (Ящик пандоры)

Думая о том, что он только что видел, что мог знать или думал, что знает о ней, она внезапно осознала всю унизительность своего положения. Когда Паркс увидел, что она нарушает неприкосновенность подопытных, он угрожал ей увольнением. Но дальше ничего не последовало. До настоящего времени.

Паркс пошел и рассказал все Кэролайн Колдуэлл. Она в этом не сомневается. Четыре месяца паузы между инцидентом с Мелани и этим выговором не ставят под сомнение это убеждение. Такие вещи медленно просачиваются сквозь бюрократию, наслаждаясь своеобразным медовым месяцем.

Она должна бороться с желанием врезать Парксу по его и без того обезображенному лицу. Может, попытаться найти изъян или точку давления, чтобы разнести его на куски и навсегда стереть из своей жизни?

– Я все еще здесь, сержант, – говорит она ему, стараясь ужалить в неповиновение. – Вы донесли ей на меня, а все, что она сделала, – ударила меня по руке и заставила делать работу над ошибками.

Складки на лбу Паркса, до которых не добралась еще рубцовая ткань, зашевелились.

– Простите? – сказал он.

– Не извиняйтесь. – Она начала ходить вокруг него, но тут вспомнила, что не может на ходу постоянно разворачиваться, поэтому остановилась впол-оборота и на секунду взглянула на него.

– О чем вы? – быстро проговорил сержант. – Я не докладывал доктору Колдуэлл о случившемся.

Его слова звучат так, как должны. Будто он на самом деле хочет, чтобы она поверила ему.

– Ну тогда вам стоит, – сказала Джустин. – Это отличный способ избавиться от меня. Не портите свой высший балл, сержант.

Что-то отдаленно напоминающее горе по-новому перечеркнуло лицо Паркса.

– Послушайте, – сказал он. – Я пытаюсь вам помочь. Серьезно.

– Помочь мне?

– Да. Я много лет провел за периметром. И пережил больше зачисток, чем кто-либо еще. Я имею в виду действительно жесткие вещи. Внутренний город.

– И?

Паркс грузно пожал плечами и замолк, будто исчерпав свой словарный запас (который у него, в отличие от кулака, бьет не так больно).

– Поэтому я знаю, о чем говорю, – сказал он наконец. – Я знаю голодных. Вы не проживете за оградой и недели, если не отработаете движения. Если не научитесь отличать то, что просто живет рядом, от того, что хочет вас убить.

Джустин демонстрирует полное равнодушие. Она знает, что это заденет его сильнее, чем любое проявление гнева.

– Я не за оградой.

– Но вы с ними работаете. Каждый день. И не проявляете никакой осторожности. Черт, да ты трогала эту штуку. Ты ее гладила, – говорит он нерешительно.