Судные дни

– Вы сожалеете о каких-то своих поступках?

– О многих.

– Не могли бы вы рассказать, во что были замешаны?

– Я могу тебе рассказать такое, в чем больше никто не признается, – Марта пожала плечами, – как мы постоянно обвиняли друг друга. Делали вид, что у нас есть тайные мысли. Телепатия, черт побери. Мы постоянно друг на друга стучали. В любое время. Все. Потому нас постоянно и били. Я даже на Присси и Бриджит донесла и видела, как Белиал их высек. Они в ответ тоже на меня накапали, а потом смотрели, как меня наказывают. – Она отодвинула стул с громким скрипом, от которого Дэн вздрогнул за камерой. Встала, повернулась спиной и задрала кардиган вместе с футболкой, как будто хотела раздеться. Впрочем, одежду подняла только до худых лопаток. – Хотите вставить это в фильм?

Кайл сам услышал, как сглотнул. Кивнул Дэну.

– Метка брата Белиала. Сукин сын.

Дэн снял призрачно-белые шрамы, рассекавшие всю спину.

– Я была беременна, когда он это сделал.

Кайла вдруг затошнило, и он почувствовал себя ужасно уязвимым. И испугался, хоть и не понял чего. Как будто его, такого уверенного в себе, неожиданно больно ткнули носом в то, с чем он на самом деле столкнулся.

Марта привела одежду в порядок. Открыла бутылку бурбона и плеснула в стакан. Взяла еще сигарету.

– Мы все принимали участие в наказаниях. И изгоняли людей за какую-то чушь, о которой я даже сейчас не помню. Заставляли других девушек отдавать детей Храму, как заставили меня. Никогда не вмешивались, когда кого-то насиловали. Как тех бедных мальчиков, брата Ариэля и брата Адониса, их изнасиловали Семеро, за гордыню.

Кайл поморщился. Левин писал о сексуальном насилии над мужчинами, которое Белиал и Молох использовали для контроля над двумя молоденькими парнями, которые еще оставались в Храме в семьдесят пятом, братом Ариэлем и братом Адонисом. В самолете он дочитал «Ворона» Тима Райтермана, подробную биографию преподобного Джима Джонса и его Храма народов. В Гайане Джонс тоже спал со своими самыми верными последователями, причиняя им, гетеросексуальным мужчинам, боль и унижение. Таким образом он укрощал тех, кого считал конкурентами. По словам Сьюзан Уайт, или сестры Исиды, Катерина еще в Лондоне практиковала сексуальные манипуляции, сначала требуя целибата, а потом насильно сводя людей. Наверное, еще тогда ее порадовала эффективность таких методов.

– И мы ничего не сказали, когда они ушли с оружием. Когда отправились в погоню за Ариэлем и Адонисом. Потом мы слышали разговоры. Белиал говорил, что Адонис обмочился в конце. Что они его расчленили и закопали.

– Вы сказали «они». Кто?

– Семеро, кто ж еще? Белиал был карателем. Мы все боялись, что, если сбежим или сообщим в ФБР, нас похоронят заживо. Таково было наказание для отступников. Может, мальчиков так и убили. Не уверена. Белиал любил ножи и ружья.

– За что их убили? Вы говорили о гордыне.

Марта пожала плечами:

– Так они сказали. Но это неправда. Мальчики были умные. Оба закончили колледж. Они соблюдали дисциплину, но начали задавать вопросы. Ариэль мог заговорить Белиала, и того это бесило. Ему пришлось нелегко, а когда Адонис за него вступился, тоже получил. Когда они сбежали, их тут же назначили отступниками. Мы как раз строили забор, и я слышала, как Белиал велел Молоху и Ваалу убить их. Так и сказал: «Убейте этих поганых сопляков». Ваал и Молох выследили их с собаками. Вернулись с улыбкой до ушей. Белиал прямо вечеринку закатил.

Марта вытянула жилистую шею, неприятно улыбнулась.

– Я в чистилище. Пока еще не в аду, но скоро там окажусь. За то, что сделала. И это тоже запишите, – она плеснула в стакан еще на два дюйма виски.