Судные дни

– Я боюсь, мальчик мой, что ты уже в деле по уши.

Кайл встал и покачнулся. Схватился за кресло.

– Мы еще не закончили, Кайл. Разве ты не видишь? Она переродилась. Уже давно. Она вселились в ребенка, которые стал Четом Ригалом. Она даже не его биологическая мать, но вся жизнь Чета несет на себе ее следы. Ее алчность. Садизм. Жестокость. Патологическая жажда власти. Это ли не доказательство?

– Он просто за ней повторяет. Это невозможно.

– Я бы хотел, чтобы все было так просто. Но дух убийства воплотился в сосуде, который она украла у двухлетнего мальчика, – Макс указал на экран. – Все недавние смерти и исчезновения – это месть. Продолжение того, что началось в семидесятых.

– Макс, пожалуйста.

– По ее воле старые друзья смогли добить самых уязвимых отступников сразу после ночи Вознесения. Даже после того, как они бежали из шахты, их жизни и сны были пыткой. Поверь мне. Они несли на себе печать. Запах. Их связь с сущностями оказалась нерасторжима. Поэтому эти несчастные не смогли жить нормально. Они травили свой разум алкоголем и наркотиками. Но наркоманов, бездомных и калек проще найти. Понимаешь? Их действительно преследовали призраки, – Макс вздохнул. – Нас использовали. В Лондоне, Франции, Штатах. Мы были заражены тем, что она наслала на нас. Тем, что сейчас ей нужно призвать снова, ведь только она знает, как это сделать. Катерина.

– Ты, Исида, Гавриил, Херон… почему вас не убили в семидесятые?

– Исиду, Херона и меня это коснулось меньше всех из европейской части секты Собора. Мы все ушли сразу после первого появления того, что звали сущностями.

– Но Гавриил…

– Гавриил прожил во Франции меньше года. Он не видел того, что предшествовало расколу. Я полагаю, что в семидесятых наша связь с ними была еле заметна на фоне множества возможных жертв. Но Катерина надеялась завершить свою месть и избавиться от всех, кто когда-то ее бросил. Всех, кто остался жив после семьдесят пятого года. Мы – жертвы для ее последнего призыва Кровавых друзей.

– А Марта? Бриджит Кловер?

– Марта Лейк и Бриджит Кловер после ночи Вознесения постоянно находились в бегах. Юные, хитрые, всегда окруженные яркими огнями вечеринок и людьми. Они скрылись от охотников, но это не могло продолжаться вечно.

Макс коснулся повязки на голове:

– Мы – плоть и кровь ее мести. Но наша смерть послужит и другой цели. Если она хочет снова вселиться в ребенка, то старые друзья хотят вселиться в нас. Катерина призвала их своим обещанием вернуть к жизни, как и много лет назад. Именно она связана с ними, и полагаю, этот союз никогда не был для нее простым. Она должна была предложить им большой куш. Это в лучшем случае опасная и ненадежная сделка с дьяволом, но именно так, наверное, она и получила возможность говорить с ними, как и Лорхе когда-то. Я думаю, что даже в теле Чета Ригала она не смогла от них освободиться. Их присутствие превратило ее жизнь в кошмар уже второй раз. И старые друзья снова хотят вернуться, через нас, прийти к свету, который они презирают, но которого жаждут.

– Я не…

– Те, кто в семидесятых годах выдержал бесчеловечное обращение и остался с Катериной до конца, были обещаны старым друзьям в качестве сосудов. Их единственное предназначение было стать вместилищами для тех, кого когда-то, после осады Сен-Майенна, назвали Кровавыми друзьями. Ангелы, которым служил Лорхе, стали известны под тем же именем, что и секта, которой они завладели. Ангелы, которые забрали с собой Лорхе и его последователей, четыре века продержали их там, где царят гнев, боль и отчаяние. Возможно, эти несчастные все еще верят в свое величие и избранность, существуя на той ужасной равнине, как верила Катерина на земле, когда находилась под их влиянием.

Кайл, пошатываясь, побрел к двери кабинета:

– Нет, Макс. Пожалуйста. Хватит.

Соломон пошел вслед за ним, его голос дрожал от волнения, а маленькие глазки горели.