Их роман начался на первом же свидании, в номере отеля «Хальсион», после ланча в ресторане «Каприз». А закончила его Аманда семь лет спустя, тоже в «Капризе». Это было два месяца назад. Почти день в день.
Брайан, казалось, постарел за то время, что они не виделись. Волосы потеряли прежний блеск, лицо побагровело, покрылось сеточкой лопнувших капилляров – годы пьянства сделали свое дело. Глядя на него, можно было подумать, что он вот-вот рассыплется на части.
Аманда отдавала себе отчет в том, что если бы она все еще любила этого человека, то, вероятно, ничего не заметила бы. Прежде она любила каждый волосок на теле Брайана и не могла представить себе жизни без него. И вполне возможно, что так продолжалось бы и по сей день, если бы он не предал ее.
Если бы Брайан был честен с ней… если бы он держал свое слово…
Думаете, миллион «если»? Нет, всего лишь несколько, но таких, которые действительно имеют значение.
Аманду удивило, что сейчас она вообще ничего не испытывает по отношению к этому человеку. Она боялась этой встречи и сама толком не понимала, почему согласилась прийти. Может быть, пожалела Брайана – он пребывал в расстроенных чувствах, постоянно ей названивал, бомбардировал письмами по электронной почте и факсами, присылал цветы, умолял… А может быть, ей просто нужно было увидеть его еще раз, чтобы убедиться в правильности принятого решения.
И теперь именно это с ней и произошло. Аманда испытала огромное облегчение. Наконец-то, по прошествии семи лет, она освободилась от чувства, которое буквально поработило ее. Теперь она могла пройти мимо «Каприза», не испытывая внезапной боли в сердце. Она могла слушать «Lady in Red»[1] и не тосковать о Брайане всем своим существом. Могла проснуться утром, не страдая оттого, что сегодня суббота и она не увидит его до вечера понедельника. И если прежде его звонки были маяками в ее жизни, то теперь они стали помехой.
И спустя семь лет та простая мысль, которую близкие все это время пытались вдолбить Аманде в голову, наконец-то дошла до нее: «Брайан Трасслер, ты полное дерьмо, черт бы тебя побрал».
Он вытащил пачку сигарет, закурил.
– Аманда, не поступай так со мной, – взмолился он. – Я очень тебя люблю. Я тебя просто обожаю.
– Знаю, – безучастно сказала она.
Брайан уставился на нее, барабаня свободной рукой по столешнице, покрытой скатертью. Смотрел воспаленными глазами, и Аманда подумала, что выглядит он так неважно оттого, что не спит. Он ей говорил, что не может уснуть, поскольку все время думает о ней, и ей от этого было не по себе. Она не желала ему зла.
Брайан тяжело дышал.
– Я готов уйти от Линды.
Линда была хорошенькой женщиной с коротко стриженными темными волосами и неизменно печальным выражением лица; она словно бы знала, что с ее браком что-то не так. Аманда никогда не питала к сопернице ненависти, только зависть, а временами ее одолевало чувство вины перед Линдой.
Она отрицательно покачала головой:
– Нет, Брайан, ты не готов от нее уйти. Я слышала от тебя эти слова бессчетное число раз.
– Теперь все изменилось.
«Уж не утратил ли Брайан способность отличать правду от лжи, в сети которой существовал?» – спрашивала себя Аманда. Она познакомилась с ним, будучи двадцатидвухлетней девушкой, выпускницей киношколы. Аманда тогда отправила свое резюме, узнав о вакансии ассистента в его продюсерской компании. На собеседовании Аманда впала в панику, потому что разговаривал с ней сам Брайан Трасслер – она видела это имя в титрах. Иногда он выступал в качестве режиссера, иногда – продюсера во множестве успешных телевизионных сериалов: «Билль», «Лондон в огне», «Шутиха», «Мороз», «Несчастный случай».
Потом Аманда узнала, что Брайан был мошенником и беззастенчиво грабил собственную компанию. Если руководство Би-би-си выдавало ему на съемки очередной серии двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, то он обходился меньшей суммой, а разницу использовал творчески. Он давал взятки и брал их сам.