— На семь, если считать арабский, на котором она вот-вот должна появиться. Мне сказали, что ее перевели на арабский для Египта и Северной Африки.
— Прекрасно, — сказал Паппи. — Это произведет хорошее впечатление на наших кубинских друзей.
— Я надеюсь, что это поможет им принять положительное решение. Я уже соскучился по настоящей работе.
— Конечно, вы устали ждать. Что вы делаете в редакции в настоящее время?
— Я все еще занимаюсь делом Фридландера. Производит сильное впечатление.
— Я знал, что его работа понравится вам. Он был человеком, питающим симпатию к Кубе и кубинскому народу. Если американские политики прислушались бы к его советам, то не было бы проблем, существующих в настоящее время.
Прошли еще три недели его пребывания в Торонто, и он начал по-иному относиться к окружающему.
Фейн стал привыкать к Канаде. Все его коллеги любили отдыхать за городом, и каждый конец недели он отправлялся с ними на автомашинах в глубь первобытных и чарующих лесов и полей Канады. Они нанимали лошадей и катались на них, взбирались на холмы, купались в холодных реках, находили голубые озера, ловили форель и жарили ее на кострах. Кто-нибудь всегда брал с собой гитару, и они сидели в сумерках медленно угасавшего дня позднего лета среди порхающих ночных мотыльков и светлячков, и слушали задушевные песни страны за Оранджевилем.
Такая жизнь нравилась Фейну. Он ел больше, пил меньше и прекрасно спал. Он сбросил лишний вес и вместе с этим помолодел. В новом психологическом климате исчезли его обычные заботы и напряжение. Восстановилась работоспособность мозга, и он почувствовал прилив творческих сил. Впервые за последние двадцать лет он начал писать поэму.
Когда Фейн думал о Кубе, то он испытывал чувство раскаяния, виновности и почти страха. Он устал от размышлений о судьбе Фридландера. Однажды он заговорил с Эйми об этом.
— А как Фридландер относился к жизни на Кубе?
— Я не думаю, что она ему нравилась.
— Он туда ездил несколько раз? — спросил Фейн.
— Он приобрел репутацию человека, знающего страну, но он всегда чувствовал себя лучше здесь, а не на Кубе. После некоторого раздумья она дополнила: — У меня создалось впечатление, что он был чем-то озабочен после последней поездки. Может быть, состоянием здоровья. Мы все думали, что он собирался подать в отставку.
— Это было месяц тому назад или несколько позже?
— Около этого, — сказала она. — И затем он внезапно умер на улице.
— Он был озабочен? — спросил Фейи. — Он что-то обдумывал?
— Я полагала, что да.
— Может быть, он устал от Кубы?
— Если судить по тому, что он рассказывал нам, то он, вероятно, устал.
ebooksa