– За что? – плакала Вай-Мэй.
– Мне так жаль, – сказала Лин, борясь со слезами. – Так жаль…
– Как ты могла так со мной поступить? – вся дрожа, произнесла Вай-Мэй.
– Дай мне помочь тебе!
Глаза Вай-Мэй вспыхнули, зубы вытянулись и заострились.
– Ты – бесчестная, подлая! Как тот мужчина, который меня сюда заманил.
Тьма за спиной у Лин ожила. Когти заклацали по камням. Что-то заскреблось. И неизвестно еще, что было ужаснее – мысль о том, что двигалось сейчас в безбрежном мраке у Лин за спиной, или то чудовище, что обретало сейчас форму впереди. Вай-Мэй поднялась с земли и медленно двинулась к Лин. Ее скромная туника превратилась в длинное белое платье; кровавые пятна набухли и распустились, как цветы, протянувшись по ткани гирляндой ран. Оперный убор растворился, всегда аккуратно уложенные темные волосы упали на плечи и рассыпались, перепутанные и посекшиеся. Острые зубы блеснули в темноте. Пурпурные оспины расписали бледную ленту горла, ядовитый голос ужалил воздух:
– Я открою тебе весь ужас твоих желаний. Я покажу тебе театр мечтаний и снов. Я покажу, как мир разрывает тебя на кусочки. Здесь твоя мечта обратится в прах.
На лицо пала вуаль, в руке возник кинжал. Вай-Мэй прянула вперед, хватая Лин за шею сзади.
–
А затем разомкнула губы и втолкнула свой сон в рот Лин.
Лин боролась, пока могла, но вскоре руки у нее упали и повисли, как будто она наконец сбросила тяжкое бремя.
А потом и сама упала…
Мэйбл выключила будильник. Генри и Лин продолжали спать.
Джерико был мрачнее тучи.
– Я не могу ее разбудить.
Тэта затрясла Генри.
– Вставай уже, Ген! Проснись! Ну, пожалуйста!
Воцарилось зловещее молчание. Тэта встала и обвела компанию взглядом.
– Я не намерена сидеть здесь сложа руки и ждать, пока эта ведьма там убивает моего лучшего друга. Мы сейчас же идем в тоннель искать станцию и то важное, что там спрятано. И мы сожжем эту дрянь, если будет нужно. Что у вас тут, в Страшилках, есть полезного на такой случай?