– Как это понимать? – спросил я. – Ты арестован за убийство сенатора. Он шел в президенты. Самое время об этом говорить, стучать кулаком по столу и кричать, что ты невиновен.
Дэнни смотрел на метеоролога.
– Я устал, – сказал он.
Я осторожно присел на край постели. Чувствовал, как разделяет нас прошлое. Я отец, который развелся с его матерью, когда ему было семь лет. Отсутствующий отец, который забывает поздравить по телефону в день рождения, прислать подарок. Папа на выходные, папа на каникулы. Лицемер, твердивший: «Не связывайся с наркотиками». Советовавший не слишком серьезно относиться к девушкам и погулять, прежде чем жениться. Таких отцов обсуждают с психотерапевтами. Чем он мне обязан? С какой стати я ждал прямого ответа?
– У нас мало времени, – сказал я. – Десять минут. Ты же слышал. Дай мне хоть что-то. Что передать твоей матери? Что сказать мальчишкам? Скажи, что это не ты, и я буду драться за тебя до последнего дыхания.
Он повернулся ко мне. Левый глаз наполовину закрылся. Под носом засохла кровь.
– А если это я? – спросил он. – Будешь драться?
Я слышал слова, но мой мозг их не распознавал.
«А если это я». С тем же успехом он мог спросить: «А если солнце состоит изо льда?» Или: «А если дождь падает вверх, а не вниз?» Разве такое возможно? Разве возможен мир, в котором мой сын способен на убийство?
Нет. Я понял, это проверка. Он проверяет безусловность моей любви, ищет доказательств, что я в любом случае его отец, что не отступлю и не брошу. Когда-то мы были близки, потом разошлись, и он проверяет, в самом ли деле я остался отцом.
– Да, – сказал я, – конечно. Ты мой сын.
Он обдумал эти слова. Я видел по лицу: он не знает, верить ли. Потом снова положил голову на подушку и закрыл глаза. Повторил:
– Я устал.
Я хотел взять его за руку, но он ее отдернул.
– Прости, – сказал я.
Он молчал. Я потянулся к его щеке. Повторил:
– Прости.
Дверь открылась. За ней стоял Толан с двумя агентами. Их лица сказали все. Время вышло. «Драться, – подумалось мне. – Вцепиться в сына и отказаться уходить. Дайте мне занять его место! Я отбуду срок, это я виноват».
Я взглянул на Дэнни. Он открыл глаза и смотрел на агентов в костюмах, с кобурами на ремнях. Потом перевел взгляд на меня и пожал плечами:
– Слишком поздно.