Четвертая обезьяна

22
18
20
22
24
26
28
30

На это я ничего не ответил.

Мама подняла нож и шагнула в полосу лунного света от окна. Глаза у нее были красными, распухшими. Неужели она плакала?

— Если ты ему не скажешь, я позволю тебе кое-что сделать с миссис Картер. Сделать то, о чем мальчики могут только мечтать. Ты бы этого хотел?

Я снова промолчал. Я не сводил взгляда с ножа.

— Ты ведь знаешь, что сделает со мной твой отец, если узнает? И что он сделает с миссис Картер? Ты ведь не хочешь, чтобы такое произошло из-за тебя?

— Мама, я не могу врать. — Слова слетели с моих губ, прежде чем я понял, что произнес их, прежде чем осознал свою ошибку.

Мама бросилась на меня и замахнулась ножом; лезвие блеснуло совсем рядом с моим лицом.

— Ты ничего ему не скажешь, иначе я зарежу тебя как свинью, пока ты будешь спать! Понял? А еще я вырежу тебе глаза ложкой для сахара и запихну в твою маленькую глотку, и ты проглотишь их целиком, как две спелых виноградины!

Острие ножа находилось так близко к кончику моего носа, что начало двоиться.

Мама раньше никогда и пальцем меня не трогала.

Никогда не причиняла мне боли.

Но в тот день я сразу ей поверил.

Поверил каждому ее слову.

Она продолжала; хотя говорила сдавленно, мне казалось, что она кричит:

— Если ты проболтаешься, я скажу, что ты тоже был там. И не один раз. Я расскажу, как ты стоял в углу, вывалив свои причиндалы, словно обезьяна в зоопарке, и пускал слюни на свою милую миссис Картер. Как ты следил за родной матерью через окно спальни в самые интимные моменты. Ты должен стыдиться своего поведения, презренный, жалкий мальчишка!

Я не мог допустить, чтобы она меня запугивала. Ни в коем случае!

— Мама, кто сделал фотографию?

— Что?

— Что слышала. Кто вас снимал? Мистер Картер? Значит, отец прав? Вы и раньше так развлекались? Он поэтому так легко вас выследил?

Рука, державшая нож, задрожала от гнева. Я понимал, что завожу ее. Понимал, что нужно остановиться, замолчать, но не мог.