Четвертая обезьяна

— Не стоит видеть заговор во всем, что тебя окружает, вот что я имею в виду, — объяснил Нэш.

— Этот тип орудовал в городе несколько лет, не оставляя после себя ни единой улики, ни единой зацепки; а теперь вот что случилось… — У Портера зазвонил телефон. Он выхватил его из кармана; слушая, что говорят на том конце линии, кивал. Закончив разговор, он схватил ключи со стола Клоза. — Звонил Гиллеспи из «Флэр-Тауэр». Они задержали Барроуз, которая поднималась наверх в служебном лифте.

27

Дневник

Маму и отца я нашел внизу; они катались по окровавленному полу, сплетясь в тесном объятии, и хохотали, как школьники в перемену. Я поднес палец к губам, заставляя их замолчать.

— В чем дело, приятель? — спросил отец, отбрасывая с маминого лица длинную прядь волос. Под волосами у нее на лице я заметил что-то красное — возможно, прилип кусочек плоти. Точнее сказать было бы затруднительно; она вся была в крови.

— Там наверху миссис Картер, она стоит у двери черного хода, — тихо сказал я. — Она ищет мистера Картера. Она видела, как он зашел к нам. Видела, как он зашел в дом вместе с мамой. Я наблюдал за ними со двора.

По отцовскому лицу трудно было понять, о чем он думает; так было всегда. Он повернулся к маме:

— Это правда? Она видела?

Мама пожала плечами:

— Возможно. Он вел себя совершенно безрассудно, угрожал насилием. Я просто защищалась. Лайза все поймет. Она очень понятливая женщина.

Отец быстро обвел подвал взглядом, обдумывая происходящее. Мистер Картер, превратившийся в кучу окровавленного мяса, по-прежнему был прикован к водопроводной трубе; его тело выглядело гораздо хуже, чем раньше, когда мне надоело развлекаться и я вернулся наверх. Мама и отец продолжили резать и кромсать его и после того, как он умер. То, что осталось, больше не было человеком: это была груда мяса, отброшенная игрушка хищника.

— Она там, — сказал я. — Наверху.

Мама вздохнула:

— Нам сейчас не до гостей.

— Может, попросим ее зайти попозже? — ухмыльнулся отец.

— У нас дверь черного хода не заперта. Она может войти, — сказал я. — Может быть, уже вошла.

— Очень будет некстати, — заметил отец, выпуская маму и вставая.

Мне пришлось с ним согласиться.

— Как думаешь, получится у тебя прогнать ее? — спросил меня отец.