Он сделал шаг назад, погладил живот, повторил фразу еще раз басом. Сэм рассмеялась.
– «Шоколад „Сам по себе“, – прогремел Кен. – Плитка, которая не тает на солнце… „Сам по себе“ – первая в мире предварительно переваренная еда. Вам даже не нужно ее есть – только купить и выбросить в сортир».
Сэм улыбнулась и покачала головой. Кен закурил, и от запаха табака ее мигрень усилилась. Она смотрела, как шеф вышагивает по кабинету, разглядывает графики на стенах, – на этот год уже заказано восемнадцать рекламных роликов, а в прошлом году они сделали сорок три. Кен брал по десять тысяч фунтов за каждый день режиссуры, и фирма получала проценты от стоимости продукции. Если бы ему не нужно было возвращать долги и платить жене алименты, он бы давно уже разбогател. А если бы Кен еще сдерживал свой характер и приноравливался к быстро изменяющейся моде, то и вовсе стал бы миллионером.
– Надеюсь, вы собираетесь быть паинькой на завтрашней встрече? – поинтересовалась Сэм.
– Быть паинькой? – переспросил он.
– Да. – Она улыбнулась.
Босс кивнул, как непослушный школьник.
– На кону большие деньги, Кен.
– Смету уже составили?
– Как раз собираюсь распечатать.
Кен посмотрел на свои часы – стильные солидные часы для настоящих мачо, оснащенные шишечками и водонепроницаемые, способные выдержать погружение на глубину до пятисот метров (очень удобно при принятии ванны, заметила как-то Сэм). И предложил:
– Не хотите промочить горло?
– Нет, спасибо. Я сегодня собираюсь вернуться вовремя, чтобы успеть уложить Ники. А то вчера припозднилась.
– Да мы быстро.
– Что это вам вдруг так загорелось?
Кен сложил руку в кулак и ткнул большим пальцем вниз.
– Там открылась бильярдная. Собираюсь встретиться с двумя новыми ребятами из рекламного агентства «Лоу Говард-Спинкс». Бизнес прежде всего, – добавил он, заметив выражение ее лица.
– Скажите, какой бизнесмен! – поддразнила шефа Сэм.
«Дворники» видавшего вида «ягуара» преобразовывали дождь в прозрачную пленку на лобовом стекле, что лишь ухудшало видимость. Переживая, что Ники опять ляжет спать без нее, Сэм ехала быстро, напряженно вглядываясь в дорогу впереди. Миновала Тауэр, на зубчатых стенах которого повисла ярко освещенная взвесь дождя, затем Доклендс, сбросила скорость, свернув на Уэппинг-Хай-стрит, чтобы не слишком растрясти на брусчатке двадцатипятилетнюю старушку-машину. Проехала темный квартал строящихся домов, большой освещенный рекламный плакат, гласивший: «ОБРАЗЦОВЫЕ КВАРТИРЫ», а потом еще один: «ПРИБРЕЖНЫЕ ДОМА – ПРИБРЕЖНЫЙ СТИЛЬ ЖИЗНИ». «Купи себе стиль жизни, – подумала она. – Мне, пожалуйста, фунт салями, два арбуза и стиль жизни».
Сэм проехала по темной улице – наверное, такая же темнота царила здесь и сто лет назад, – повернула направо и направилась мимо склада на неосвещенную парковку. Вышла из автомобиля, вдохнула маслянистый соленый запах Темзы, взяла с пассажирского места дипломат, тщательно закрыла дверь и под проливным дождем поспешила к дому, опасливо поглядывая на темные закоулки. Когда под напором усилившегося ветра неожиданно задребезжала металлическая ограда, Сэм испуганно вздрогнула.