Белое безмолвие

Я остановился рядом с ним и опустил оконное стекло машины.

– Эд?

Он коротко кивнул.

– Привет. Я Саймон.

– Ты опоздал, парень. Я велел тебе быть тут в восемь.

– Прости, что так получилось. Я немного заблудился. Здесь весь пейзаж выглядит как-то одинаково, не находишь?

Я наградил его своей лучшей виноватой улыбкой – обычно она заставляла оттаять даже самых ледяных барышень, когда я опаздывал на свидание в кафе. Однако с Эдом это не сработало.

Он ткнул пальцем в направлении колеи проселка, змеившейся через лесистую местность.

– Заезжай в деревья вон туда. Машину не должны увидеть с дороги.

– Будет сделано.

Морщась от скрежета сучков, обдирающих краску с машины, я загнал «Форд Фокус» Тьерри под ветви сломанного дерева. Я вылез из автомобиля и потянулся, дожидаясь, когда подойдет Эд, изо рта у меня валил пар. Промерз я до костей (печка в машине перестала работать сразу после Ньюпорта) и уже клял себя за то, что затеял всё это.

Он бросил вещмешок рядом с машиной и своей мозолистой ладонью крепко пожал мне руку. При ближайшем рассмотрении бросались в глаза его опухший нос хронического алкоголика и нездоровый румянец на щеках. Череп был покрыт редким пушком, словно у младенца. «Ты действительно хочешь забраться в ту дыру вслед за этим пожилым ворчуном, Саймон?» – спросил себя я.

– А твоя машина где, Эд?

– У меня нет машины. Я добрался сюда пешком вчера вечером.

– Как, всю дорогу шел пешком?

Это был настоящий подвиг: за последний час езды единственным живым существом, встретившимся мне по пути, оказалась какая-то заблудшая овца. Пахло от него так, будто он ночевал под открытым небом: от одежды тянуло прогорклой вонью вяленого мяса.

– Почему ты не сказал? Я мог бы подхватить тебя где-нибудь по дороге.

– Это не проблема.

– Что ж, круто.

Он фыркнул.