— Я не следил за вами.
— А я говорю, что вы следили за мной. Почему вы следили за мной?
Он отрицательно покачал головой.
— Почему вы вчера следили за мисс Гольдмарк?
Он опять покачал головой.
— На кого работаете?
Он плотно сжал губы. Тут в дверь опять постучали. На этот раз дверь открыл Камедей. Он переговорил с полицейским и подозвал нас с Фредериксом. Мы подошли к двери, и Камедей сказал нам, что отпечатков пальцев задержанного в местной картотеке не числится. Сведения из Вашингтона прибудут минут через тридцать. Затем Камедей поручил полицейскому забрать вещи со стола. Тот сгреб все в коричневый конверт и ушел. Мы опять сели за стол лицом к Кемптеру. Камедей бросил на меня взгляд и сказал:
— Действуйте, Клэнси: Даю вам полную свободу. Этот сукин сын здесь, и вы можете поступать, как считаете нужным.
Кемптер собрался с силами.
— У меня есть права! — выпалил он.
— У вас нет никаких прав, — устало произнес Камедей.
— Я хочу позвонить по телефону!
— Здесь нет телефона, — тем же усталым голосом произнес Камедей. — Здесь нет ни телефона, ни адвоката. Здесь только мы трое, Кемптер. Законы, права и привилегии, которые вы в свое время выучили наизусть, отставлены в сторону. Здесь нет закона, здесь нет права, здесь нет привилегий. И вы знаете, почему.
Кемптер переводил взгляд с одного на другого, как дикий загнанный зверь. Он отставил стул и встал.
— Садитесь на место! — произнес я. Это не мой профиль работы. Такой работы я терпеть не могу. Есть те, кто любит такую работу. Они есть и в полиции, и в других местах. У них такое призвание, а иные превращают его в искусство. У меня же к такой работе склонностей нет.
— Садитесь, Кемптер, — повторил я.
Устало, расслабленно Кемптер сел.
— Почему вы шли за мной?
— Я не шел за вами.
— На кого вы работаете, Кемптер?