— Да, но это ничего не значит. Допустим, она похожа — и что из этого? Что это доказывает? Сотни женщин похожи на мою Хелен. Да моя Хелен скорее умерла бы, чем соорудила такую прическу, как эта лахудра. Моя Хелен и говорит иначе, и голос у неё другой, у моей Хелен. Да, сэр.
Я повез миссис Пиласки к Чарли Андерсону. О встрече мы с ним заранее не договаривались, поэтому нам пришлось проторчать в его приемной добрых сорок минут, после чего я заставил миссис Пиласки в его присутствии повторить то, что она сказала мне.
— Когда родилась ваша дочь, миссис Пиласки? — спросил он, глядя на копию анкеты Хелен, которую вытащил из ящика своего стола.
— Шестнадцатого сентября 1940 года.
— Где?
— В Чикаго, в больнице Святого креста.
— Есть ли у неё какие-нибудь особые приметы? Родинка, например?
— Да, на спине такая штуковина — в виде полумесяца…
Чарли Андерсон посмотрел на меня и задумчиво спросил:
— Ты купил миссис Пиласки обратный билет?
Я кивнул.
— Вот и прекрасно. Рад был с вами познакомиться, миссис Пиласки, — сказал он, учтиво улыбаясь, как истый политик. — Мистер Эддиман отвезет вас в аэропорт.
Проводив миссис Пиласки, я вернулся к себе в контору. Поездка к Чарли Андерсону ничего не изменила. Я знал, что он скажет; знал я также и то, что встал на тропу саморазрушения — медленного, но неотвратимого, если у меня не хватит силы духа сойти с нее.
То, что влюбился я не в кого-то, а в Хелен Пиласки, меня тревожило, но изменить хоть что-либо я был уже не в состоянии.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сидя за туалетным столиком, Клэр разглядывала меня в зеркало. Я терпеть не могу, когда она это делает, и Клэр это отлично знает, ведь у меня возникает чувство раздвоения личности, такое ощущение, будто меня рассекли на две части, ни одна из которых точно не знает — что происходит с другой. Я знал, что в эту минуту Клэр разговаривает сама с собой, репетируя слова, с которыми вот-вот обратится ко мне. Я прошел в ванную, разделся там, вернулся в спальню и уже ложился в постель, когда Клэр наконец собралась с духом.
— Если бы ты только знал, как ты смешон, — начала она.
— Прекрати! — оборвал я. Все, что последует за этими словами, я уже знал наизусть. — У меня нет ни малейшего желания это обсуждать.
— Разумеется! — В следующую секунду её голос смягчился и в нем зазвучали молящие нотки. — Неужели ты не понимаешь, что у меня хватило бы мозгов понять, как ты… если бы ты просто, как и следовало от тебя ожидать, связался с нормальной женщиной?
— Что значит — нормальной? — не выдержал я.