— Еще один дом? — спросил он, по-прежнему улыбаясь.
— Нет, сэр. Еще одна сестра, она гораздо старше вот этой, Энн. А вы к нам не заедете, сэр?
— Пожалуй… Вы, значит, не за англичан?
— Что вы, сэр, — быстро сказал я, а потом добавил: — У меня отец служит в 3-м Континентальном полку. Он капитан, — закончил я гордо.
— Так, — сказал он, теперь уже без улыбки. Он задумчиво посмотрел на меня, потом перевел взгляд на наш дом. — Так, — повторил он. Потом продолжал: — Я генерал Уэйн. Ты, надеюсь, не откажешься познакомить меня с твоей матерью?
— Она умерла, сэр.
— Прошу прощенья. Тогда с твоей сестрой, раз она теперь хозяйка дома.
Я кивнул. Он наклонился, подхватил меня и посадил в седло впереди себя. Потом сделал знак адъютанту, тот посадил к себе Энн, и мы поехали к дому.
— Когда умерла твоя мать, сынок? — спросил он меня по дороге.
— Около трех недель, сэр, совсем недавно.
Я рассказал ему, как она все смотрела в долину.
— Отец, понимаете, еще не знает про нее. Сестра думает, что лучше ему не сообщать.
— Понятно. — Он серьезно кивнул головой, но синие глаза его были ласковые и веселые; они, кажется, никогда не теряли своего веселого блеска. Я изогнулся в седле, чтобы посмотреть, как войска втягиваются в долину. Солдаты уже шли через наш фруктовый сад, и многие нагибались на ходу и подбирали с земли гнилые яблоки. Он проследил за ними взглядом.
— Трудное это дело — война, особенно для солдат, верно? — Он словно и меня включал в их число.
— Не такое уж трудное, — ответил я спокойно, — для солдат.
Джейн поджидала нас на пороге, лицо у нее было очень серьезное, как всегда с тех пор, как умерла мать. Мы подъехали, и генерал спустил меня с седла прямо на ступеньку. Потом он спешился, отвесил Джейн учтивый поклон, сняв треуголку изящным жестом, точно она не была вся мятая и рваная.
— Мисс Корбатт? — осведомился генерал.
Джейн наклонила голову.
— Я — генерал Уэйн, Континентальная армия, Пенсильванские регулярные войска. У меня две тысячи солдат, которых я хотел бы разместить в этой долине — всего на несколько недель, надеюсь, но, возможно, и почти на всю зиму. Это, очевидно, ваша земля?
— Да. — Джейн сделала реверанс. — Да, это земля моего отца. Входите, пожалуйста. Мы поговорим в комнатах.