— Сколько?
— Я уверен, что компания не станет возражать против выплаты премии в размере, скажем, десяти процентов… если иного выхода не будет, разумеется. Мы не благотворительный фонд и не правоохранительное учреждение. Наша цель — получить большую прибыль и, по возможности, сократить расходы. Ты поражаешь меня, Харви. Мне казалось — ты знаешь это, как «Отче наш».
— А как насчет двадцати процентов?
— Пятьдесят тысяч? Боюсь, что нет, Харви.
— Вот как? С каких это пор вы отвергаете четыре пятых пирога?
— Ты, конечно, в своем деле дока, Харви, но ты сперва найди пирог, а уж потом нарезай его.
— Я хочу услышать ваш ответ.
— Почему? — спросил Хантер голосом, внезапно ставшим жестким, как наждак.
— Потому, что мне нужны эти деньги.
— В самом деле? — уже почти промурлыкал мой босс. Уж слишком нежно тут он перестарался. Уж я-то знал, что внутри он кипит, как чайник. — А ты не забыл, Харви, что работаешь на нашу компанию?
— Нет. Этого я ни на минуту не забываю. Ваша грязная жалкая работенка внушает мне отвращение. Я торчу здесь только потому, что не могу подыскать ничего более стоящего. Вы вот упомянули, что у меня есть голова на плечах. Это довольно относительно. Те интеллектуалы, которым вы платите жалованье, не в состоянии самостоятельно отыскать свою тень в солнечную погоду. Но это вполне нормально. Для большинства ваших дел годятся и такие придурки. Теперь же — дело другое. Такого случая я ждал слишком давно и у меня нет уверенности, что он не последний.
— Понятно, Харви. Значит, ты выжидал. А с какой целью, позволь узнать.
— Я хочу получить это вознаграждение.
— Вознаграждение, — шепотом повторил он. — А какое именно вознаграждение?
— Двадцать процентов. Пятьдесят тысяч долларов.
— Понимаю. Что ж, ты, я вижу, мыслишь по крупному.
— А почему бы и нет. Я потратил целое утро, изучая все материалы по этой краже. Это был крутой налет, как окрестили его на телевидении. Простой, умелый и четкий. Возможно, даже не спланированный заранее. Такие кражи — самые тяжелые; ни подготовки, ни следов отступления. Как правило, они остаются нераскрытыми. Ни следов взлома, ни улик, ни свидетелей, ни даже отпечатков пальцев; если вы даже и верите в эту ерундистику с отпечатками пальцев. Словом, такие преступления не раскрывают. Если не верите, поройтесь в полицейских досье — там почти все такие кражи проходят как висяки.
— И мы заплатим тебе пятьдесят тысяч долларов, чтобы ты ее раскрыл?
— Нет, масса Хантер, сэр — вовсе нет. Вы заплатите мне пятьдесят тысяч после того, как я вручу вам колье.
— А-аа!
ebooksa