На этот раз у лейтенанта Хейли на миг перехватило дыхание, когда пришел импульс. Она покачнулась на своем стуле и потеряла сознание.
Джейн стояла рядом с женщиной, одетой во все белое, и не сразу признала в ней свою мать. Она казалась моложе, чем помнила Джейн, и не была больна, но сомневаться не приходилось: это мама. Она точно так же смешно наклоняла голову, когда задавала вопрос, так же двигалась и потирала руки, в точности как мать. Нет-нет, это мама. В этом не могло быть сомнений.
Разве что моложе. И не больная.
Безусловно, это можно как-то объяснить. Джейн как раз думала об этом, пытаясь найти это объяснение, когда мать спросила:
– Хочешь посмотреть мой сад?
– Конечно. С удовольствием.
И это была правда. Джейн представила себе, как мама показывает ей грядки с овощами или клумбы, где над прекрасными цветами гудят пчелы. И они будут там гулять и беседовать, как часто делали раньше, пока мама не заболела. Но постойте, мама совсем не больна. Должно быть, она поправилась. Вот и объяснение. Да, так оно и есть.
Только цветов там не было. Не было овощей и фруктов. Мама завела ее за угол, и Джейн увидела вырастающее из земли нечто, напоминающее два длинных рога или клыка, переплетающихся между собой. Оно было огромным – занимало всю площадь сада и терялось высоко в небесах. Но ведь это же не сад? Мама подвела Джейн к этому предмету, дотронулась до него и стала рассказывать, как выращивала его, как о нем заботилась. А потом сделала шаг и оказалась внутри его, проведя за собой дочь. Они осторожно пробирались дальше, и мама дотрагивалась до всего, показывала на каждую частичку и говорила:
– Видишь ли, я рассказываю тебе все это потому, что ты можешь стать даже лучшим садовником, чем я.
– Лучше, чем ты?
Мать кивнула:
– Когда ты вырастишь его, когда настанет твой черед, он станет еще прекраснее.
Джейн пришла в себя не на полу, а за своим столом, лихорадочно набрасывая на планшете страницу за страницей. Она знала, что все ее записи уходят к Гроттору. Но что он с ними делает дальше?
Она решила поискать старые рисунки, взглянуть на них и разобраться в том, что с ней происходит, какие уроки она получает, но не обнаружила в компьютере этих файлов. Они были удалены. Но кто их удалил, она сама? Джейн не помнила. Возможно, это сделала она, но зачем? Или Гроттор? Да, может быть. Но она доверяла коммандеру. А стоило ли? Не исключено, что Гроттор, получив от нее информацию, затем стер файлы с ее машины и теперь считал, что у нее ничего не сохранилось.
Вот только все это оставалось внутри Джейн, у нее в голове. Она чувствовала, что эти изображения сделались частью ее.
Наверное, она должна пойти к себе в каюту и снова все зарисовать, но на этот раз уже для себя, чтобы, когда придет время, решить, как поступить с этим. А результаты переправить своим друзьям, людям, которым можно довериться.
Нет, Гроттор не имеет никакого права единолично владеть такой информацией. Она должна быть доступна всякому, кто пожелает стать садовником.
– Я буду у вас через два-три дня, – настаивал Серый, – и бесполезно спорить по этому поводу. Она нужна нам.
– Но лейтенант Хейли – ценный работник. Она толковая и амбициозная. Вы получили от нее все, что хотели, и теперь она заслуживает того, чтобы ее оставили в покое.
Серый покачал головой: