– Значит, вот здесь ты и живешь?
Ганн стоял босиком, в накинутом на плечи халате и со смешанным чувством удивления и растерянности смотрел на Никки, которая, облаченная в джинсы и в пальто с капюшоном и деревянными пуговицами, с победоносным видом стояла на полутемной лестничной площадке.
– Как ты нашла меня? – тихо спросил он.
– Думаешь, я совсем уж дура или что-то в этом роде? – Она кокетливо склонила голову, и ее длинные рыжие волосы упали на лицо. – И еще называешь себя суперразведчиком! Тебе стоило бы лучше поглядывать, кто тебя выслеживает.
Он еще на несколько дюймов перекрыл проем между дверью и косяком.
– Послушай… я завтра позвоню тебе… сходим в кино или еще куда-нибудь.
– То есть ты меня не приглашаешь к себе? Я три дня искала твое логово, и мне даже чашки кофе не полагается в виде вознаграждения?
– Ник…
Она попыталась заглянуть внутрь, но он полностью перекрыл проем.
Ганн не видел ее с прошлого четверга, когда они поссорились, и ему жутко не хватало ее. Но он не мог пригласить ее к себе… только не сейчас.
– Что там у тебя, солдат? Что ты прячешь?
– Ничего я не прячу.
– Отлично. В таком случае я хочу кофе. – Она толкнула дверь, но она не сдвинулась ни на дюйм, припертая его тяжелым телом. – Послушай, солдат, у тебя что там, другая баба? В этом все дело?
– Никки, у меня была тяжелая ночь.
– Ну да, конечно. С кем?
– Да брось ты, Ник. Завтра мы с тобой увидимся.
– У тебя тут грязный, мерзкий район. Я рисковала головой, добираясь до тебя, и в такое время одна я никуда не пойду.
– Я спущусь с тобой и поймаю тебе такси.
Она раздраженно замотала головой:
– А я войду внутрь. Я хочу увидеть, кого ты сюда привел. Она такая же хорошенькая, как и я? Или красивее?