Ее внимание привлек другой пожарный выход рядом с этим шкафом. Монти не без труда открыла его. Он выходил прямо на площадку каменной лестницы с перилами, которая поднималась только наверх и над которой была надпись: «Аварийный выход через холл нижнего этажа. Может быть использован только в случае пожарной тревоги».
Монти услышала легкое жужжание и посмотрела наверх; к своему разочарованию, она увидела, что за ней следит видеокамера. Она была нацелена прямо на нее, и объектив вращался, меняя фокус.
Она быстро вернулась в коридор, который, казалось, огибал периметр здания. Она заглядывала в каждую дверь по пути, но все они выходили на бетонную лестницу, которая шла только наверх.
Добравшись наконец до Бада, она объяснила ему, что хочет подумать об индивидуальной программе по фитнесу, и на лифте поднялась в холл. Она вышла наружу, глубоко засунув руки в карманы пальто, спасаясь от режущего холода ночного воздуха, и глубоко задумалась.
Если тот невидимый лифт не останавливается в холле водолечебницы, откуда и куда он идет? Что с чем соединяет? И почему, черт возьми, его прячут? Может, это что-то вроде служебного лифта, который доставляет продукты в столовую и увозит грязную посуду? Или транспортирует лабораторное оборудование? Вполне возможно; в нормальных обстоятельствах она бы подумала, что так оно и есть. Но здесь и сейчас это объяснение не устраивало ее.
Вместо того чтобы направиться к своей машине, Монти обошла здание. Она насчитала восемь пожарных выходов, и количество их совпадало с теми, что она увидела в подвальном помещении. Она не заметила ровно ничего, что могло бы напоминать отдельный или потайной вход.
Полная разочарования, она открыла свой «эм-джи», обратив внимание, что машина Коннора все еще на стоянке. Отлично, подумала она, проверив, на месте ли запасной ключ, который он дал ей. Она обещала приготовить ужин в его квартире, и ей нужно время, чтобы успеть в супермаркет.
Монти вытащила из салона свою сумку и пакеты с покупками, включила противоугонную систему и посмотрела по сторонам, прежде чем оказаться у парадной двери дома Коннора. Для нее стало привычным делом проверять, нет ли за ней слежки, и порой Монти думала, не становится ли она параноиком.
Запах сигарет Коннора успокоил ее, пока она готовила лососину для гриля. Затем, решив, что хозяин не будет против, она взяла телефон и быстро набрала номер Анны Стерлинг, чтобы обсудить их планы на совместный вечер в конце недели. К ее облегчению, Анна сказала, что Марк должен на несколько дней по делам лететь в Брюссель и она отправится с ним. Монти не очень хорошо чувствовала бы себя при встрече с подругой, зная, в каком она положении, и будучи не в силах что-то объяснить ей.
Но Анна напомнила Монти, что она купила билеты в театр в Лондоне во вторник на следующей неделе. Монти прикинула, получит ли к тому времени отец какие-то результаты анализа «Матернокса», и испытала чувство вины, что сегодня вечером не приехала к нему в лабораторию. Но по крайней мере, он наконец согласился поработать в их старой лаборатории. Да и, кроме того, если за ней следят, то ему безопаснее оставаться в одиночестве.
Когда она начала резать дыню, услышала, как поворачивается ключ в дверях. У Коннора, когда он вошел, было пепельное лицо. Он рассеянно, без привычной теплоты поцеловал ее и, еле волоча ноги, прошелся по кухне.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила она.
Он кивнул, но не произнес ни слова.
– Давай я налью тебе выпить… хочешь виски?
– Хочу, и побольше. Налей и себе.
Скинув плащ, он бросил его на один из стульев, вслед за которым последовал галстук красного кашемира, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. После чего сел на подлокотник кресла, расшнуровал свои черные полуботинки и, стянув, оставил лежать там, куда они упали.
Волнуясь из-за того, что он собирается сказать ей, Монти налила ему большую порцию «Гленфиддиша» и поменьше для себя.
Добавив льда, она вручила Коннору его порцию и села на диван:
– Так в чем дело?
Он стиснул стакан: