– Кое-чему еще предстоит случиться, Монти. Одна или две вещи… Если твой отец не найдет ничего существенного в тех капсулах, значит мы шли по неверному следу.
– А если найдет?
– Тогда нам придется принимать решение – то ли мы идем к Рорке, то ли в полицию, то ли в Комитет по безопасности медицины…
Резкий звонок в холле заставил их вздрогнуть.
Монти застыла на месте. У Коннора окаменело лицо. Раздался еще один звонок – теперь он звучал громче и настойчивее.
– Домофон, – сказал он, выходя из комнаты.
– Осторожнее, Коннор, никого не впускай.
– Я не собираюсь.
В холле Коннор снял трубку переговорного устройства.
– Алло? – (Монти наблюдала за его лицом.) – Пицца? Нет, я не заказывал никакой пиццы. Какой у вас адрес? – Возникла пауза. – Это вторая квартира, вы нажали не ту кнопку. Ладно, не переживайте.
Монти подобралась к окну без портьеры и посмотрела вниз, на улицу. Перед домом стоял мотоцикл, и на коробе багажника было крупно выведено: «ПИЦЦА. ПИЦЦА».
Крепкая, сильная рука обхватила ее за талию, теплые губы по очереди поцеловали мочку каждого уха, и руки плотнее обняли ее.
– Ложная тревога, – пробормотал он, уткнувшись ей в шею.
От сквозняка у нее по ногам пошли мурашки, и в поисках тепла она спиной прижалась к нему.
– Прости… я никогда не была такой взвинченной.
– Не извиняйся, – тихо сказал он. – Если ты взвинчена, значит тебе не хочется спать. А сейчас это как раз то, что нужно…
Они поели, сидя на диване и придвинув кофейный столик. Коннор подцепил на вилку последний кусок филе.
– До чего вкусно. На кухне ты прямо волшебница. Как-нибудь в Вашингтоне я отведу тебя в шикарный ресторан… – Внезапно вспомнив, он остановился. – Я же на следующей неделе должен лететь в Вашингтон. Правда, всего на пару дней.
– На следующей неделе? Когда именно?
– Прикидываю, что вылечу в среду и вернусь к уик-энду.