Вокруг занялось кольцо огня, заполыхали язычки пламени, словно кто-то полил бензин по кругу. Какой-то голос шепнул ему в ухо: «Они не должны были этого делать. Они же знали, что он не умеет плавать!»
Коннор, проснувшись, рывком сел. В голове у него что-то оглушительно пульсировало, а тело было залито потом.
– Иисусе! – сказал он. – Силы небесные!
Рядом с ним пошевелилась Монти, и он услышал ее голос из темноты:
– В чем дело? Что случилось, Коннор?
– Чарли Роули.
Он включил лампочку на ночном столике, подошел к шкафу, куда повесил пиджак, запустил руку во внутренний карман и вытащил лист бумаги – меморандум от доктора Кроу, извещавший сотрудников о кончине Чарли Роули. Монти привстала, и он показал ей текст.
– Значит, ты его раньше не видела?
– Нет, – сказала она.
– Мы засекли этих подонков! Все эти проклятые несчастные случаи… теперь-то мы поймали за руку этих сволочей! – Он ткнул пальцем в последние строчки первого абзаца и прочел их вслух: – «…пропал, предположительно утонув, во время деловой поездки в „Бендикс Хило“ на Гавайях».
Она посмотрела на него:
– Ну и?..
– Я спросил у мистера Уолкера, который принес мне этот текст, что же там на самом деле случилось. Как я рассказывал тебе, он сообщил, что, мол, Роули поспорил – он сделает полуночный заплыв. Через залив и обратно… – Коннор отбросил бумагу, сжал кулаки и свел стиснутые костяшки. – Монти, я только что вспомнил, о чем Роули сообщил в четверг, когда узнал, что отправляется на Гавайи. Я сказал ему, что представляю, как он в уик-энд будет загорать на пляже, попивая «Маргариту» и окунаясь в океан. – Он перевел дыхание. – Чарли ответил, что не будет окунаться ни в какой океан, потому что испытывает водобоязнь, фобию… он жутко боялся воды.
Коннор начал мерить шагами комнату.
– Значит, все, что сообщил Уолкер, – это одна большая проклятая ложь. – Он остановился, горящими глазами посмотрел на Монти и снова сжал кулаки. – Чарли сам мне говорил, что не умеет плавать.
81
Вторник, 29 ноября 1994 года
В калорифер машины что-то попало, и он завывал и дребезжал, раздражая Монти. Ноги в сапожках до щиколоток буквально горели, а щеки мерзли от порывов ветра, задувающего в прорехи виниловой крыши. Ей очень не хватало пропавшей шали, которой она обычно обматывала шею, спасаясь от сквозняков.
Двигатель был при последнем издыхании, и она изо всех сил жала на акселератор. Машина требовала внимания; по крайней мере, деньги «Бендикса», лежавшие в банке на ее счете, позволяли платить за это. Она подумала, что в гараже могут что-нибудь сделать, пока она будет в Вашингтоне, правда отлучка займет всего пару дней.
Огромный капот какого-то механизированного чудовища закрыл ей все боковое зеркало, пока она вглядывалась в поток уличного движения перед ней в поисках хотя бы дюйма, чтобы сняться с места. Разные голоса гудели по радио, сообщая ей, что утреннее движение в столице очень плохое, плохое, плохое. Она решила подумать над собственными проблемами.