Он очнулся от звука шагов за дверью. Сердце колотилось в груди, готовое взорваться, словно переполненный воздушный шарик. Он прикусил язык и рот наполнился кровью. Горло сдавило удушье. Он снова попытался подняться, но ноги не слушались и он опустился обратно на пол.
Шаги остановились, он услышал, как кто-то присел на веранду, всего в футе от него. Зажглась спичка, понесло сигаретным дымом.
- Грязная работа, - послышался голос Эдди.
- Зато важная, - ответил Паук. - И сделать её нужно как следует.
Гулливер подавил вскрик.
Господи, думал он, им же совершенно наплевать. Будто готовят мясо на обед.
Он слышал, как Эдди затянулся и выпустил дым, ну чисто рабочий во время перекура.
- Почему ты разрезал спину именно таким образом? - спросил Эдди.
Паук работал увлеченно, он резал, бормоча и ругаясь себе под нос. Влажный звук режущего ножа, будто кто-то рубит замороженное мясо, сводил Гулливера с ума.
- Демонстрирую, - ответил Паук, - позвоночник.
- Зачем?
- Поверь мне, - сказал он. - В моем безумии есть логика.
Гулливер услышал, как Эдди выкинул окурок и присоединился к Пауку, шелестя виниловым плащом. Послышался звон инструментов.
- Ткань крепкая, блин, - ругался Эдди.
- Попробуй секционный нож, - сказал ему Паук. Что-то оторвалось. - Есть. Передай ножницы, пожалуйста.
- Для следующего раза ножи снова придется точить.
Этот неспешный безобидный разговор продолжался всё время, пока они резали, отрывали или пилили тело. В конце концов, Гулливер перестал обращать на всё это внимание. Ужаснее всего было упоминание "следующего раза". Что за безумные игры они тут устроили? Неужели они и правда собираются делать это каждую ночь?
Нужно вызвать полицию, подумал Гулливер.
Они прекратили резать, до Гулливера донеслись звуки вытираемых рук, звона убираемых ножей, снимаемых плащей.
- Помоги, - сказал Паук.