Синон

– Но ведь это можно выяснить, тогда мы найдем его.

Сальгрен махнул рукой:

– Это был очень короткий разговор… Так или иначе, я рассказал ему об ошибке. И умолял остановиться…

Карл кивнул.

– И?.. Что он?

– Выслушал меня и дал отбой.

Журналист наморщил лоб.

– То есть как «дал отбой»?

– Я пытался перезвонить, но безуспешно… Но я уверен, что он меня послушает, – спешно добавил Свен, заметив разочарование Карла. – Крейг – кто угодно, только не самоубийца.

Все трое замолчали.

– Нет, – тряхнул головой Эберг и посмотрел на часы. – Мы не должны рассчитывать на то, что он остановится. В нашем распоряжении меньше десяти часов. Нам надо узнать все о месте, где они собираются все начать, – о так называемой «нулевой точке». И Эрик – единственный человек, на которого здесь можно рассчитывать. – Карл покосился на Ханну: – Как он?

Та молча покачала головой.

* * *

Сначала появился звук, как будто из туннеля – исчезающе приглушенный, словно тянули сурдинку. А потом вокруг ослепительным каскадом взорвалась музыка. Эрик инстинктивно попятился, сжался – ведь он все еще был голым. Откуда ни возьмись появились одетые в белое девушки и молодые люди с подносами, полными тарелок. Они открывали бутылки с шампанским, разносили салаты, доставали из печей дымящиеся противни, гремели фарфором в мойках и громко объявляли заказы. За подвесными дверями, перекрывая звуки оркестра, шумела толпа.

Эрик поднялся и огляделся. Неужели он приблизился к «нулевой точке»? Никто из окружающих его людей не походил на больного. Сёдерквист провел рукой по волосам и заметил, что синяк на предплечье сошел. В обеденном зале толпились люди: они стояли группами с бокалами шампанского в руках и громко разговаривали, пытаясь перекричать друг друга и музыку. Эрик узнал женщину, которая в прошлый раз сидела здесь за столом одна, над трупом мужчины. Теперь ее спутник, живой и невредимый, стоял рядом и что-то говорил, размахивая руками.

Сёдерквист протолкался сквозь толпу в направлении атриума. Внезапно над головами пирующих заплясало яркое световое пятно. Приглушенный ропот прокатился по залу, а потом помещение прорезали лучи множества прожекторов. Посреди зала появилась женщина в красном плаще с развевающимся шарфом. Кто-то присвистнул, и зал одобрительно загудел. Эрик вспомнил баннер «Ральфа Лорена». Это был показ мод.

Он пробирался все дальше и вскоре оказался возле небольшого эскалатора, где толпа заметно поредела. Там Эрик оперся на перила и затаил дыхание. На площадке этажом выше стояла девочка, та самая Мона, и она не отрываясь смотрела на него. Сёдерквист побежал по эскалатору на второй этаж, но вскоре понял, что ему надо еще выше. Он спотыкался и скользил, перепрыгивая через две-три ступеньки. На третьем этаже несколько человек наблюдали сверху за шоу в атриуме. Мона стояла поодаль, повернувшись к ним спиной. Эрик сразу почувствовал ее пронизывающий взгляд.

Убедившись, что он ее заметил, девочка показала рукой куда-то в сторону. Там, спиной к Эрику, стоял мужчина, весь в белом. Сёдерквист пошел на него, сам не зная зачем, – просто потому, что был уверен, что так хочет Мона. В этот момент мужчина оглянулся – у него не было лица. Ни глаз, ни носа, ни рта – только гладкая, белая кожа. Одежда мужчины переливалась всеми цветами радуги в лучах прожектора. Время от времени снизу доносились отголоски аплодисментов. Эрик застыл на месте. Безликий мужчина повернулся, прошел между людьми и встал у эскалатора. Сёдерквист понял, что настал решающий момент, но не мог двинуться с места. Мужчина без лица демонстративно поднял руку, в которой блеснул маленький хрустальный шарик, а потом перегнулся через перила и замер, глядя на Эрика, как будто ждал его одобрения. Время остановилось – возможно, даже музыка смолкла. Мужчина разжал тонкие пальцы – и шарик полетел вниз. Сёдерквист закричал. Мона подошла к безликому человеку, схватила его за руку и повела к Эрику. Снова, как ни в чем не бывало, загремела музыка.

Можно было подумать, что шарик бесследно исчез, лопнул, словно мыльный пузырь, оставив темное пятно на чьей-нибудь куртке. Но Эрик знал, что это не так. Хрустальная оболочка разбилась о лестницу из зеленого мрамора, и теперь монстр был выпущен на волю. Мона провела грязными пальчиками по щеке Сёдерквиста – они были холодны как лед – а потом удалилась, оставив его наедине с человеком без лица. Эрик понял, что произойдет дальше. Он опустил голову и прикрыл глаза.

Восемь часов до выброса

Больничные коридоры снова огласила сирена. Ханна, спотыкаясь, побежала за Карлом и едва не столкнулась с медсестрой, прижимавшей к груди охапку капельных сумок. Медсестра направлялась к палате Эрика, Ханна с Эбергом не отставали. Лампочка над дверью мигала красным. Ханна, задыхаясь, прильнула к журналисту.