Обратный отсчет,

– Садитесь. Дорога одна, я все равно проезжаю через него.

Джордж сел и поставил рюкзак с вещами на колени. Некоторое время водитель следил за дорогой, поглядывая на пассажира из-за черных квадратных стекол очков.

– Вы здесь живете?

При этом вопросе Джордж вздрогнул. Вот от чего он сбежал: от этой непрерывной гонки за информацией, этого желания знать: кто вы, откуда, почему?.. Однако, чтобы не показаться оригиналом и не обижать симпатичного парня, который согласился его подвезти, Джордж кивнул.

– Вы не очень похожи на местного. А я тут на каникулах. Возвращаюсь от друга, который живет еще дальше в буше. Путь неблизкий! Хорошо еще, что не очень жарко.

Видя, что пассажир не отвечает, молодой человек продолжал:

– Надо признать, что в это время года проезжать сотни километров почти приятно. В отличие от других, я люблю водить машину. Я чувствую себя в своей тарелке.

Джорджу хотелось бы оградить свой мозг от всех этих откровений, которые были ему совершенно ни к чему, хотелось сказать: «Я тебя никогда больше не увижу, а то, что ты рассказываешь, мне не интересно!» Но он был слишком хорошо воспитан, чтобы сказать это. Поэтому он молчал и только вымученно улыбался водителю.

– Я смотрю, вы не очень разговорчивы, а? У вас есть дома телек?

Джордж отрицательно покачал головой.

– С ума сойти, что там показывают. Взять хоть тот же захват заложников на «Фейсбуке». Вы знаете, что это такое? Социальная сеть.

Джордж кивнул. У него снова заболела голова.

Молодой человек продолжал рассказ, но Джордж уже не мог его слушать. Его мозг грозил взорваться. К счастью, водитель сам задавал вопросы и сам же на них отвечал, и от него не требовалось участвовать в разговоре. Едва они миновали стоящую на въезде в город табличку с его названием, Джордж попросил водителя остановиться. Ему необходимо было подышать свежим воздухом, побыть одному.

Поблагодарив парня кивком, он захлопнул дверцу машины и пошел по единственной главной улице города с таким чувством, что у него отнимаются ноги. Через Элис-Спрингс проезжают транзитом многочисленные грузовики и немногочисленные туристы, направляющиеся в заповедники. Местные жители, число которых едва достигает 25 000, влюбленные в окружающие их бескрайние просторы, неспешно ходят по пыльным улицам, не обращая внимания на течение времени. Хотя Джордж приехал не для этого, он вошел в бар, порог которого переступали лишь завсегдатаи. В своих бежевых шортах и широкой расстегнутой рубашке он не был похож на местных жителей. Он однозначно выглядел иностранцем, что сразу вызывает подозрения. Привыкший к тому, что становится предметом обсуждения всюду, куда бы он ни пришел, он проследовал через общий зал, не обращая внимания на местную фауну, заказал чашку кофе и сел за самый дальний от двери столик.

– Это что за крендель? – спросил один обрюзгший завсегдатай, чей внешний облик говорил о полном его пренебрежении физическими упражнениями.

– Чокнутый. Целыми днями колет дрова, – ответил его собутыльник.

– А зачем?

– Я ж те говорю: чокнутый. Никто не знает толком, где он живет. Изредка приезжает закупить жратвы и опять возвращается в свою хижину. Многим он симпатичен, а я считаю его странным. Откуда у него деньги?

– Я никогда о нем не слыхал.

– А что о нем говорить? Тоже мне – достопримечательность. Нам от него нужно только одно: чтобы он оставил нас в покое. Можешь улыбаться, если считаешь, что в твоем городе лучше.