– Удачи, – шепчет Паркер, наклонившись так близко, что я чувствую его дыхание на своей шее. Гэри уже раздал резиновые перчатки и мусорные мешки, по размеру и весу напоминающие скорее брезентовые чехлы для автомобиля. – Главное, не дыши через нос.
И это не шутка. В мусорных урнах парка кошмарная мешанина из испортившейся за день еды, детских памперсов и вещей похуже. Это тяжелая работа, и уже через полчаса у меня начинают болеть руки, ведь приходится таскать полные мешки на парковку, где Гэри загружает их в контейнеры для мусоровоза. Солнце давно село, и залитый рассеянным светом прожекторов парк выглядит непривычно. Тропинки изрезаны длинными темными языками теней, аттракционы мерцают в лунном свете и кажутся какими-то зыбкими, иллюзорными сооружениями, готовыми исчезнуть в любую секунду. Время от времени я слышу голоса вдалеке (Кэролайн и Паркер что-то кричат друг другу), но в остальное время, не считая тихого шелеста ветра в кронах деревьев, в парке абсолютно тихо.
Но когда я оказываюсь в тени «Врат», я слышу это: тихое мурлыканье, очень тихое пение, почти шепот.
Я замираю. «Врата» возвышаются надо мной, похожие на темную мрачную башню из серебряной паутины. Я вспоминаю слова Эллис: «Говорят, люди все еще слышат иногда, как она зовет своего отца».
Ничего. Ни единого звука, кроме сверчков, притаившихся в кустах, и легкого дуновения ветра. Уже почти полночь, и я очень устала. Вот и все.
Но как только я начинаю двигаться, звук возвращается, едва уловимый, почти неслышный плач или пение. Я оборачиваюсь. За моей спиной сплошная зеленая стена, посаженная в форме затейливой геометрической структуры и отделяющая «Врата» от павильона. Мой желудок сжимается в твердый комок, а руки начинают трястись. Еще до того как я слышу это снова, волосы на руках встают дыбом, словно по ним прошлись невидимым гребнем. На этот раз звук изменился, стал похожим на отдаленные тоскливые всхлипывания, словно кто-то рыдает за закрытой дверью.
– Эй? Кто здесь? – с трудом выдавливаю я.
В ту же секунду звук прекращается. У меня разыгралось воображение или там, в тени, действительно что-то движется? Нечто похожее на призрак в глубокой темноте?
– Кто здесь? – снова произношу я, на этот раз громче.
– Ник? – Внезапно из темноты в ярком свете фонаря передо мной материализуется Паркер. – Ты как? Почти закончила? А то у меня там дома недостроенная часовня в римском стиле…
Я чувствую такое облегчение, что хочется броситься в его объятия, просто чтобы ощутить, что он настоящий, живой и реальный.
– Ты это слышал? – робко спрашиваю я.
Паркер уже сменил форменную футболку. На одном плече висит вельветовый рюкзак, такой старый, что уже невозможно понять, какого он был цвета.
– Что слышал?
– Мне показалось, что я слышала… – Я резко замолкаю.
Внезапно я осознаю, как глупо это звучит.
– Ничего, – я стаскиваю с рук резиновые перчатки, из-за которых пальцы теперь пахнут кислым, и откидываю волосы с лица внутренней стороной запястья. – Забудь.
– Ты в порядке? – Паркер опускает подбородок и смотрит на меня, приподняв брови, как всегда, когда он мне не верит.
Я сразу вспоминаю пятилетнего Паркера, который точно так же смотрел на меня, когда я сказала, что с легкостью могу перепрыгнуть Олд Стоун Крик. Тогда я впервые сломала лодыжку. Недооценила высоту берега и шлепнулась прямо в воду, а ему потом пришлось тащить меня домой на спине.
– Порядок, – коротко отвечаю я. – Просто очень устала.
ebooksa