– Мои цели? Чего я уж точно не желаю, так это знать что-то о свекле и дерьме.
– Фекалии, Ричард. Или кал. Не нужно говорить «дерьмо». – Я чувствую, что проигрываю, но кто тут на самом деле подсчитывает набранные очки?
Ричард откинулся на спинку кресла и не скрестил, а как-то перекрутил руки на груди. Он упорно смотрит в окно.
– Вы же не хотите, чтобы я устроил сцену и заорал на Джули на сеансе?
– Верно, не хочу. Но мне кажется, что вы разумный взрослый человек, способный контролировать себя и уважать других. Если эти сеансы вам никак не помогают, я уберу их из расписания. – Я сажусь за стол и роюсь в ящиках в поисках истории болезни Ричарда. – Что нам нужно сделать – так это вместе обсудить и выяснить, чего вы хотите достичь в результате лечения. И это предусматривает ответы на вопросы, чтобы оценить ваше психологическое состояние и все остальное. – Я трясу перед ним пустыми страницами. – И тогда я смогу подобрать для вас более подходящие групповые сеансы, и это поможет вам добиться намеченных результатов.
– Опять цели и результаты.
– Да. Большинство пациентов «Туфлоса» стремятся к успешному излечению.
– Ладно.
– Ладно? – переспрашиваю я. Голова болит так, что глаза готовы вывалиться из глазниц. Все, чего я хочу, – это прикрыть их и лечь на пол. – Займемся этим сейчас? Обсудим ваши цели?
– Я подумаю над тем, чего жду от времени, что тут сижу.
С этими словами Ричард выходит. Я понимаю, что у меня снова ничего не получилось и я лишь позволила Ричарду перехватить инициативу и начать доминировать. Теперь, пока будет «размышлять», он не обязан посещать никакие сеансы, в том числе назначенные, и я нисколько не приблизилась к тому, чтобы заполнить наконец историю болезни, и к тому же понятия не имею, что этот человек вообще здесь делает. Я глотаю две таблетки обезболивающего, запивая их большим глотком кофе, и готовлюсь встретиться с новым днем.
Прежде чем лекарство успевает подействовать, звонит телефон. Это Дэвид.
– Доброе утро, мой лучик утреннего света. – У него вполне счастливый, трезвый голос.
– Доброе утро. Пожалуйста, пусть будет так, что тебе ничего от меня не надо. Я умираю от похмелья.
– О, какая удивительная перемена. Все другие дни так не похожи на этот. Это ты стащила мои таблетки?
– Да. Ты поэтому звонишь? – Одной рукой я тру переносицу, а другой приглушаю звук в телефоне.
– Нет. Я звоню потому, что сегодня не захватил с собой ничего на ланч и хочу позвать тебя в это новое местечко на Риверсайд.
– Ты хочешь, чтобы я пешком дошла до Риверсайд-Драйв?
– Глупый вопрос, да?
– Да. Очень, очень глупый. Но можешь занести мне сэндвич, когда вернешься.