Снаружи идет снег. Я сижу на углу стола и смотрю в окно. Рабочие на лесах продолжают трудиться, несмотря на перемену погоды. Было невероятно холодно, но, странным образом, когда пошел снег, немного потеплело. Как будто снег ткет одеяло, которое накрывает мир, и под ним уютно и безопасно. Снежинки – даже не снежинки, а хлопья снега – толстые и влажные; они быстро облепляют автомобили, припаркованные внизу. В городе снег сохраняет свою красоту всего пару часов. Как только появляются снегоуборочные машины, идеальное белое покрывало превращается в толстые серые слякотные сугробы, иногда чуть не до пояса высотой. Единственное, по чему я скучаю, когда вспоминаю свой родной дом, – это белизна нетронутого снега.
Моя дверь слегка приоткрыта, и из коридора до меня доносится болтовня пациентов. Кабинет находится напротив компьютерной комнаты, их любимого места, где они пытаются прорваться на порносайты или просто собираются, чтобы потрепаться. Там стоят два ветхих дивана, и на одном всегда кто-то спит.
Я ясно слышу незнакомый мужской голос – видимо, кто-то прислонился к стене компьютерной комнаты. Бруклинский акцент и посвистывание – у говорящего отсутствует парочка зубов. Голос громкий и хриплый, но его обладатель старается говорить трагическим шепотом, наверное, чтобы придать своей истории больше выразительности и таинственности. Я подхожу прямо к двери, прислоняю ухо к щели и слушаю, оставаясь при этом невидимой.
– Это все бабы. Из-за баб ты попадаешь в такие вот места, чувак. Что бы ты ни делал – им никогда не угодить.
– Ты попал сюда из-за женщины? – Другой мужской голос, вроде знакомый, но я не могу определить чей.
– Да уж. Из-за своей бывшей.
– Что такого она сделала? – Кто бы ни был этот неизвестный рассказчик, он явно овладел вниманием своего слушателя.
– Ну, для начала она порвала со мной. Потом стала трахаться с моим лучшим другом. Угу, именно так. А любой знает, что это неправильно. Ну и у меня не было выбора. Я должен был вернуть ее обратно. Типа, не терплю, когда со мной обращаются с таким неуважением.
– И как ты это сделал? Как ее вернул?
Незнакомец начинает говорить еще тише.
– Прикончил эту суку.
– Ты ее убил? – выдыхает второй.
– Чувак, шшшшш! Заткнись к е… матери, ага? Ничего не расскажу, если ты будешь вопить как зарезанный.
– Как ты это сделал? – шепчет слушатель.
Я по-прежнему подслушиваю у дверей кабинета. Пока еще все это не слишком меня беспокоит – такие «страшные» истории здесь не в новинку. Многие пациенты относятся к психбольнице как к тюрьме и стараются выставить себя как можно более крутыми и ужасными – так они чувствуют себя в большей безопасности. Отсюда все эти выдуманные байки об убийствах и прочих зверствах.
– Ха. Я скажу тебе, как это сделал. У нее типа был дом в Бронксе, так? И она всегда выпускала свою собаку из задней двери во двор, побегать, поссать и все такое. И один раз ночью я подобрался к дому и дождался, пока выбежит псина. Как только я ее увидел, сразу перепрыгнул через изгородь и схватил.
Я слышу скрип пододвигаемых стульев и звук шагов. История обретает новых слушателей.
– Сраная, паршивая, старая псина. У меня с собой была бутылка с зажигательной смесью, и я вылил ее всю на эту скотину. Она была такая тупая, что начала ее слизывать, прикинь? Просто взяла и стала слизывать зажигательную смесь. Но скоро перестала. Когда я ее поджег.
– Ни хрена себе! Ты не брешешь? Ты поджег чертову собаку?
– Точняк, поджег. Типа, она лает, визжит и все такое, а я беру ее и швыряю прямо этой суке в окно. Она пробивает стекло, и занавески загораются. И я слышу, как собака визжит, как хрен знает что, а потом слышу Алишу – она тоже начинает визжать. И она пытается погасить скотину, а та уже подыхает, а огонь все больше и больше.
ebooksa