– Будет чудом, если они теперь по-прежнему заинтересованы в объединении семей. Тебе нужно серьезно заняться исправлением ситуации. Я организую завтра чай. Тебе будет очень полезно пообщаться с девушками твоего возраста, которых интересуют приличные вещи. Больше никаких детских игр и обсуждений убийства. И, уж конечно, никакой «работы» для дяди и его неестественной науки. Если твой отец узнает об этом, он снова сорвется. Ты меня хорошо поняла?
Я посмотрела на брата в поисках поддержки, но он был занят другим.
– Но…
Натаниэль посмотрел на часы в коридоре, потом с сочувствием взглянул на меня.
– Постарайся не думать сейчас об этом. Уверен, все прекрасно устроится. Мне действительно надо идти. Я должен был еще полчаса назад встретиться со старшим барристером.
Не дожидаясь моего ответа, брат прикоснулся к полям шляпы, прощаясь с Амелией и со мной, а потом быстро зашагал по коридору и вышел из дома, оставив меня одну справляться с последствиями разрушений, вызванных бомбой, которую только что сбросил на меня.
Почему отец внезапно так захотел выдать меня замуж, и кто тот таинственный мужчина, который писал обо мне? Если это не Томас, тогда кто же он? Неприятное чувство зашевелилось в моем животе, подобно змее. Мне совсем не нравился такой поворот событий, и я готова была сделать все, что в моих силах, чтобы сорвать любое сватовство. Я сжала кулаки.
– Устройство браков вышло из моды, – заявила я, надеясь апеллировать к тщеславию тетушки. – Об этом наверняка пойдут сплетни.
– Всему свое время, – сказала тетушка Амелия, хлопая в ладоши и совершенно не обращая на меня внимания. – Теперь пора избавиться от этой отвратительной, пропитанной кровью одежды. Затем мы займемся твоими волосами.
Она сморщила нос, будто смотрела на крысу, пробегающую по мусорной куче. Я вздрогнула. После того как я нашла мертвеца, я меньше всего думала о своих волосах.
– Честно, Одри Роуз, ты слишком хорошенькая и слишком взрослая, чтобы бегать как уличный сорванец, – сказала она. – После того как примешь ванну, принеси иголку с ниткой; давно пора поработать над твоим сундуком с приданым.
Глава 12
Семейные связи
Гостиная резиденции Уодсворт, Белгрейв-сквер
13 сентября 1888 г.
Почти два часа спустя, после нескольких деликатных одобрительных возгласов, моя тетушка наконец ушла спать, довольная тем, что ей удалось, стежок за стежком, заштопать прорехи в моем воспитании и заложить узор подобающего поведения.
Кажется, ее теперь не беспокоило то, что я нашла убитого человека – лишь бы я вышивала красивые фиалки и вьющиеся виноградные лозы в искупление нарушенных мной социальных табу.
Она также настояла на том, чтобы моя новая горничная внесла немного больше «глянца и лоска» в обычные процедуры после купания. Когда я возразила, что в этом нет необходимости, что я и без этого могу обойтись, она перекрестилась и налила себе еще вина, а потом приказала горничной с этого момента каждый день доводить до совершенства мою внешность.
Я поборола желание стереть с глаз лишнюю краску, особенно когда Томас стал бросать в мою сторону самодовольные взгляды. Мне нравилось наносить косметику, как и любой другой девушке моего возраста, только я делала это не так щедро.
– Полицейские говорят, что ему перерезали горло хирургическим инструментом, – Томас ерзал на своем стуле в нашей гостиной. Я не разрешила ему курить в доме, и он нервничал больше, чем обычно, рассказывая мне о расследовании. Он придвинул ко мне один из дядиных медицинских журналов, и его пальцы при этом задержались рядом с моими руками чуть дольше, а потом он стал листать свою собственную записную книжку.
ebooksa