– К чертям собачьим ваши руки. Предлагаю новую сделку. Я
– Да благословит вас Господь! – Он выпрямился. – Я всегда знал…
– Скажите, как звали моего отца.
– С удовольствием, но давайте сначала закажем выпивку и обсудим это дело.
– Вы немедленно скажете его имя, или я отошлю статью в редакцию, надиктовав ее прямо с этого телефона.
И Рейчел кивнула в сторону бара. Браунер сгорбился и задумчиво посмотрел на потолочный вентилятор, крутившийся у него над головой со ржавым скрипом.
– Она называла его Джи-Джи.
Рейчел сунула листы в сумку, чтобы скрыть дрожь в руках.
– Почему Джи-Джи?
Он повернул руки ладонями кверху, повинуясь своей судьбе.
– Что мне теперь делать? Как жить?
– Почему она называла его Джи-Джи? – повторила Рейчел, поняв, что непроизвольно сжимает зубы.
– Все вы одинаковы, – прошептал он. – Высасываете из мужчин кровь, до последней капли. Из достойных мужчин. Вы хуже бубонной чумы.
Рейчел встала.
– Сядьте, – произнес он громко. Двое, сидевшие за столиком неподалеку, повернулись в их сторону. – Пожалуйста, сядьте. Не бойтесь, я буду вести себя хорошо.
Она села.
Доктор Феликс Браунер достал из кармана пиджака старый, сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и протянул через стол. Рейчел взяла его. Дрожь в руке усилилась, но ей было наплевать.
Это был больничный бланк с шапкой «Женская клиника Браунера». Ниже стоял заголовок «Анамнез отца».
– Он приходил ко мне в клинику всего два раза. Мне показалось, что они часто ссорились. У некоторых мужчин возникает страх перед беременностью их женщины. Им представляется, что они попали в ловушку.
В графе «Фамилия» было аккуратно написано синими чернилами: «ДЖЕЙМС».