Попрыгунчики на Рублевке

22
18
20
22
24
26
28
30

Музыка неожиданно стихла. Со стороны ресторанной постройки раздался сдавленный вскрик. Через мгновение в распахнутое окно выпало человеческое тело. Заболталось на крепко перехватившей шею веревке.

Повешенный был в отлично начищенных ботинках, которые тускло поблескивали.

Молочно-белые шары погасли. Из темных дверей ресторана выскочили одна за другой несколько огромного роста белых фигур – ниспадавшие до самой земли саваны светились призрачным светом. Сияние, окружавшее «духов ада» со всех сторон, исходило словно бы ниоткуда.

Скок – и самый первый из них у крайней беседки. Скок – и следующий оказался у другой компании ужинавших. Следом замелькали остальные.

– Деньги, часы, золото, камни! – Огромная фигура в призрачно мерцавшем саване склонилась над Александром.

Барон отстегнул браслет швейцарского хронографа, положил на стол. Вынул бумажник… Драгоценностей у него не было.

Килин не шевелился. Из савана высунулась затянутая в белое светившаяся рука. Быстро обшарила карманы Николая, вынула толстую пачку рублей. Потянулась к килинскому уху.

– Я сам!.. – Николай принялся вынимать из уха крупный бриллиант. Пальцы тряслись. Поранился. Капелька крови упала на воротник рубашки.

Попрыгунчик раскрыл бароновский бумажник.

Света, исходившего от савана, было достаточно, чтобы внимательно все рассмотреть: грабитель вытащил золотую карту «Виза».

– Скажи код!..

– Два, восемь, шесть, пять…

– Если наврал – быть тебе нашим должником… Барон!.. – Имя владельца нанесено на пластике выпуклыми буквами.

Несколько прыжков, и таинственный грабитель скрылся за стенами здания. Еще тридцать секунд – туда же исчезли остальные прыгавшие саваны.

28

– Кофе… – еле слышно прошептала Бонда, по-прежнему глядя на мертвого кутюрье.

– Что? – так же шепотом спросила Алиса, не понимая, что имеет в виду подруга. Плечо Марьяны мешало ей рассмотреть комнату с убитым.

– Смотри, как оно дымится… Еще горячее.

Только теперь Алиса разглядела на маленьком столике возле мертвого Тавурина белую кофейную чашечку. Густой парок шел от нее вверх.

– Это Лисин или Лика… – проговорила она.