Вошедшей была молодая, рослая девушка. В ее красивом, обрамленном черными волосами лице – что-то болезненное. Не обращая внимания на задавшую какой-то вопрос сотрудницу аэропорта, уверенно зашагала к Барону и его знакомой. Как показалось Килину, те смотрели на нее с затаенным страхом.
Но когда она уже была от них в нескольких метрах, Барон широко улыбнулся, стремительно шагнул ей навстречу. Не дав сказать ни слова, закрыл ее рот жарким поцелуем. Знакомая Барона смотрела на него и девушку не отрываясь.
Через несколько мгновений Александр отстранился от своей спутницы. Они обменялись несколькими короткими фразами. Не глядя на женщину, которая взирала на них с прежней циничной ухмылкой на лице, пара быстрым шагом, словно очень спеша, направилось к выходу. Но не на летное поле, а в общий зал аэропорта.
Килин тоже провожал их взглядом. В душе росло неприятное предчувствие: Барон всегда отличался дружеской деликатностью. Теперь же словно не замечал товарища… Неожиданно Александр метнулся в сторону – к столику Николая. С невероятно серьезным лицом произнес:
– Лети один! Я… В Петербурге… Встретимся у Турсунова.
Барон быстро вернулся к девушке, схватил ее за руку. Через пару мгновений оба исчезли за дверями вип-зала. Килин взял со столика чашку остывшего эспрессо, поднес к губам. На мониторе под потолком высветилась информация: объявили посадку на рейс в Санкт-Петербург. Килин сделал глоток, поставил чашку обратно, поднялся из-за столика.
Знакомая Барона разговаривала с тем самым мужчиной, похожим на школьника…
Спустя минуту Килин был уже у стойки. Там должны выдать посадочный талон. Двое тоже подошли сюда.
– Ты – моя жена, так что в этом проблем не будет… – расслышал Николай.
Похоже, пара, как и он, летела в Санкт-Петербург.
122
Здесь, на первом этаже, Василиса появилась не больше чем минуту-две назад. Первое, что отметил Вадик: модель отвратительно выглядит. Лицо бледно, глубокие тени обозначились под запавшими глазами. Девушка заметила его раньше, чем он поднял взгляд. Вероятно, не будь немого призыва, с которым она на него смотрела, Слепян не обратил бы на нее внимания.
Старый дом, возведенный в далекое советское время – дача для работников партаппарата, – слишком тесен. Здесь едва помещались все, кто приехал засвидетельствовать Махмуту соболезнования. Уйма народу!.. Стоило девушке шагнуть из первого ряда, притиснутого к гробу, назад…В толпе у стены превратилась бы в невидимку.
Несколько мгновений смотрели друг на друга.
Тут Махмут едва заметно повел рукой – люди в черных одеждах, сотрудники похоронного бюро, стремительно подскочили к гробу. Двое из них уже держали в руках крышку. Покрытое лаком дерево встало на массивный короб с глухим щелчком. В зале, вдруг загудевшем после жеста Виктора растревоженным муравейником, звука почти никто не услышал. Угрюмые люди в одинаковых черных костюмах – униформа от работодателя – взялись за ручки, покрытые позолотой. Тут же из заволновавшейся вокруг толпы протиснулось к ним человек шесть мужчин – Вадик никого из них не знал. Подозревал: здесь эти люди вообще мало кому знакомы. Это были самые низкие прихлебатели миллиардера. Не столько тащили гроб, сколько толкались, мешали друг другу. В отличие от них родственники вели себя сдержанно.
Все смотрели на суетившуюся кучку: уронят гроб или нет?
В дверях, слишком узких для такой процессии, возникла заминка. Прихлебатели Махмута отцепились от гроба. Похоронщики, сгибаясь и краснея от напряжения, взяли ящик под передний и задний торцы, вынесли на улицу.
Приглашенные на похороны медленно, стараясь не толкать друг друга, покидали дом. Сквозь распахнутую дверь в залу проникали яркие лучи солнца.
В какой-то миг Вадику показалось: модель стремится поскорей оказаться на улице. Она затесалась в толпу… Но Василиса замерла, повернула голову, уставив на него взгляд.
Он подошел к ней.
ebooksa