Девочки-мотыльки

Детектив сказала, что найдут Тину, не тело.

– Она точно мертва? – выпалила Мэнди.

– Боюсь, что так. В признании говорится об этом и описывается, где найти тело.

– Это может быть выдумкой, – выпрямившись, сказала Элисон, энергия волнами исходила от нее. – Этот мужчина мог быть фантазером. Он все эти годы жил рядом с тем домом и мог убедить себя…

– У него ее одежда. Есть признаки того, что пол в подвале трогали. Мы сейчас копаем. И скоро будем знать наверняка.

Элисон покачала головой.

– Я не верю. Не после стольких лет. Тела не было. Я всегда знала, что она жива. Чувствовала это здесь. – Она положила руку на грудь; ее пальцы были худыми и хрупкими, как у старушки.

– И еще, – продолжила Элисон, – что в письме говорится о Петре? Петра не упоминается. А они были вместе. Я всегда знала, что они будут вместе, присмотрят друг за другом. Я всегда знала, что Петра присмотрит за моей Тиной.

Это неправда. Элисон часто приходила к ним домой и рассказывала, что сама видела девушек, похожих на Тину. Тогда она ни разу не упоминала Петру.

Зазвенел телефон. Все резко оглянулись. Констебль Морган ответила на звонок. Мама Мэнди поднялась и села рядом с Элисон. Приобняла ее. Девочка слышала речь констебля:

– Да… Да, я сделаю… Я скажу ей… Да…

Звонок завершился. Констебль Морган какое-то время молчала, а потом заговорила:

– Элисон, мне жаль, но офицеры нашли тело в подвале дома Алана Монка. Это тело девочки предположительно двенадцати лет. Больше узнаем позже, после вскрытия.

Казалось, Элисон подготовила себя к этому. Мэнди стало интересно, заплачет ли она. Не заплакала. Она отстранилась от окружающих и встала.

– Мне нужно переодеться, – сказала она. – Нужно подготовиться.

Мэнди избегала встречаться с ней взглядом и отвернулась, осматривая комнату. У двери заметила сумку Элисон, большую и квадратную, она стояла на ковре. Интересно, в ней лежали все необходимые вещи на случай, если она отправится туда, где предположительно видели Тину? Возьмет ли она ее сейчас?

Для чего? Чтобы идентифицировать одежду дочери?

– А Петра тоже может быть там? – спросила мама. – В том подвале?

– Нет. В настоящее время мы не думаем, что Петра является частью этого, и понятия не имеем, что с ней случилось.

Они все посмотрели на Мэнди. В их глазах отражалось сострадание, потому что девочка была подругой Петры, была к ней ближе, чем все они. Но они не знали, что Мэнди уже видела и разговаривала с Петрой. Они не знали того, что знала Мэнди.