Иногда он пролистывал книги Джорджа, иногда перебирал его игрушки.
В альбом с фотографиями Билл не заглядывал с прошлого декабря.
А теперь, вечером после встречи с Беном Хэнскомом, открыл дверь стенного шкафа в спальне Джорджа (сначала, как и всегда собравшись с духом, приготовившись к встрече с самим Джорджи, стоящим среди вещей в окровавленном дождевике, ожидая, как и всегда, что бледная рука с осклизлыми пальцами «выстрелит» из темноты, чтобы схватить его за запястье) и снял альбом с верхней полки.
«МОИ ФОТОГРАФИИ» – золоченая надпись на лицевой стороне. Ниже – приклеенная скотчем (прозрачная лента уже пожелтела и отслаивалась) полоска бумаги с аккуратно написанными словами: «ДЖОРДЖ ЭЛМЕР ДЕНБРО, 6 ЛЕТ». Билл вернулся с альбомом к кровати, на которой спал Джордж, его сердце бухало сильнее, чем прежде. Он не мог сказать, что заставило его снова взять альбом с фотографиями. После того, что случилось в декабре…
Взглянуть еще раз, и все. Убедить себя, что в первый раз ничего такого не было. Что в первый раз воображение сыграло с ним злую шутку.
Что ж, идея состояла в этом.
Возможно, он действительно так думал. Но Билл подозревал, что дело было в самом альбоме. Притягивал он к себе. То, что увидел Билл, или только вообразил себе, что увидел…
Он открыл альбом. Здесь были фотографии, которые Джордж выпрашивал у матери, отца, тетушек и дядюшек. Джорджа не волновало, что это за фотографии, людей или мест, в которых он побывал – или не побывал; его влекла сама идея фотографии. Если ему не удавалось раскрутить кого-нибудь на новую фотографию, он садился, скрестив ноги, на кровать, где сейчас сидел Билл, и просматривал старые, осторожно переворачивая страницы, вглядываясь в черно-белые «кодаки». Их мать, молодая и невероятно красивая; их отец, лет восемнадцати, не старше, один из трех улыбающихся молодых людей, которые вскинули винтовки над тушей лежащего на земле, с открытыми глазами, оленя; дядя Хойт, стоящий на скалах с поднятой над головой щукой; тетя Фортуна на сельскохозяйственной выставке Дерри, присевшая рядом с корзинкой выращенных ею помидоров и гордо улыбающаяся; старый «бьюик»; церковь; дом; дорога из ниоткуда в никуда. Все эти фотографии, снятые неизвестно кем по неизвестно каким причинам, лежали теперь в альбоме погибшего мальчика.
Здесь Билл увидел себя, трех лет от роду, сидящего на больничной койке в повязке-тюрбане на голове. Бинты закрывали не только волосы, но и щеки, уходили под сломанную челюсть. Его сбила машина на стоянке у магазина «Эй-анд-Пи» на Центральной улице. Он мало что помнил о пребывании в больнице, разве что молочные коктейли, которые пил через трубочку, и ужасную головную боль в первые три дня.
А вот вся их семья на лужайке перед домом, Билл стоит рядом с матерью и держит ее за руку, Джордж, еще младенец, на руках Зака. А тут…
Эта фотография крепилась не на последней странице, но на той, что имела более чем важное значение, потому что все последующие пустовали. Джорджа сфотографировали в школе, в октябре прошлого года, менее чем за десять дней до его трагической смерти. В рубашке с воротником-лодочкой, непокорные волосы пригладили водой. Он улыбался, демонстрируя две дырки, которые новые зубы так и не успели заполнить. «
Какое-то время он пристально всматривался в фотографию и уже собирался захлопнуть альбом, когда вновь повторилось случившееся в декабре.
Глаза Джорджа на фотографии пришли в движение. Повернулись, чтобы встретиться с глазами Билла. Натужная улыбка Джорджа «скажи сыр» превратилась в злобную ухмылку. Правый глаз закрылся, подмигивая: «Скоро увидимся, Билл. В моем стенном шкафу. Может, сегодня вечером».
Билл отбросил альбом. Прижал руки ко рту.
Альбом ударился о противоположную стену, упал на пол, раскрылся. Страницы поворачивались, хотя никакого ветра не было и в помине. Наконец вновь появилась та ужасная фотография, с надписью под ней «ШКОЛЬНЫЕ ДРУЗЬЯ 1957–1958 УЧЕБНОГО ГОДА».
Из фотографии полилась кровь.
Билл сидел, не шевелясь, язык раздулся, заполнив собой чуть ли не весь рот, кожа покрылась мурашками, волосы встали дыбом. Он хотел закричать, но из горла до губ добиралось только едва слышное попискивание, и на большее рассчитывать не приходилось.
Кровь растеклась до края страницы, начала капать на пол.
Билл убежал, с треском захлопнув за собой дверь.
Глава 6. Один из пропавших: рассказ из лета 1958 г.
ebooksa