– Ты знаешь и самое важное, то, к чему я стремлюсь, на что надеюсь.
– Да. Думаю, что знаю. Но это… – Она замолчала, покачала головой, задумалась. – Этот телефонный звонок имеет непосредственное отношение к твоему брату, Билл?
– Давай доберемся до сути моим путем. Не старайся загнать меня в эпицентр всего этого, потому что я не знаю, чем тогда все закончится. Оно такое огромное… и такое невероятно ужасное… что я стараюсь подбираться чуть ли не ползком. Видишь ли… мне в голову даже не приходила мысль о том, что я должен рассказать тебе о Джорджи.
Она смотрела на него, хмурясь, потом покачала головой.
– Я не понимаю.
– Я пытаюсь сказать тебе, Одра, что… я не думал о Джорджи двадцать лет, а то и больше.
– Но ты говорил мне, что у тебя был брат, которого звали…
– Я повторил это как факт биографии. И все. Его имя было всего лишь словом. Оно не вызвало никакого отклика в моем сознании.
– Но я думаю, оно, возможно, находит отклик в твоих снах, – произнесла Одра предельно спокойно.
– Отсюда стоны? Плач?
Она вновь кивнула.
– Возможно, в этом ты права. Чего там, ты практически наверняка права. Но сны, которые не помнишь, – не в счет, так?
– Ты действительно утверждаешь, что никогда о нем не думал?
– Нет. Никогда.
Она покачала головой, показывая, что не верит ему.
– Даже о его ужасной смерти?
– До сегодняшнего дня – никогда.
Она посмотрела на него, снова покачала головой.
– Ты спросила у меня перед свадьбой, есть ли у меня братья или сестры, и я ответил, что у меня был брат, но он умер. Ты знала, что мои родители тоже умерли, а у тебя так много родственников, что тебе хватало с ними забот. Но это еще не все.
– В каком смысле?