На следующее утро я стояла под навесом кондитерской, в которой когда-то воровала батончики «Марс», а нынче играла в «Угадай среди пешеходов инспектора по Испытанию». Несмотря на дождь, вариантов оказалось множество: парень на остановке сел в автобус, даже не взглянув на его номер; еще один парень торчал под ливнем так долго, что газета, которую он читал, насквозь промокла; бездомная с продуктовой сумкой прижалась лбом к столбу, будто стараясь слиться с ним; скучающий школьный регулировщик.
Я ставила на регулировщика. Униформа была ему не по размеру, знак «Стоп» он держал, будто цирковой медведь, которому карлик вручил бессмысленный реквизит. И его, казалось, не заботило, переходят ли дети улицу в положенном месте. В школе уже прозвучал второй звонок, но несколько членов племени Джейн Шарлотты все еще мчались, чтобы успеть в последний момент. Если охранник оказывался в нужном месте, когда они выбегали на переход, он лениво останавливал движение машин, но, по большей части, дети были предоставлены самим себе.
Поэтому я решила, что это и есть мой парень, и попыталась привлечь его внимание, что было непросто, поскольку на взрослых он вообще не смотрел.
«Эй! – Я помахала у него перед лицом. – Привет».
За спиной регулировщика еще трое школьников выбежали на дорогу, прямо наперерез мчавшемуся грузовику. Краем глаза я заметила, что бездомная ожила. Она хорошенько размахнулась и швырнула свою сумку, та пролетела над головами неосторожной мелюзги и грохнула об капот грузовика, рассыпав по мостовой консервные банки. Грузовик с визгом затормозил, как и все остальные машины, замерли даже пешеходы.
Нищенка набросилась на детей с криком: «Глядите по сторонам! Глядите по сторонам!» Двое тут же убежали; третий, наверняка одной со мной крови, задержался, чтобы поднятым средним пальцем поблагодарить женщину, которая спасла ему жизнь.
Тогда она взялась за регулировщика: «Не… обращаешь… внимания!» Она начала хлопать ему по груди и плечам – «Будь внимателен! Будь внимателен!» – до того сентиментально и по-девчачьи, что он, ошеломленный, не мог защититься. Но, когда хлопки превратились в удары, он разозлился, оттолкнул ее и угрожающе поднял свой знак «Стоп». Бездомная съежилась, бормоча: «Бить меня? Бить меня?» (или, может быть, «Бей меня! Бей меня!» – когда я потом размышляла, это показалось более вероятным).
«Убирайся к черту!» – велел регулировщик, что она и сделала, но, разворачиваясь, споткнулась и упала на меня, прошипев в мое ухо три латинских слова. А потом быстро зашагала на восток по Орчард.
«Чего вам надо?» – спросил регулировщик, наконец заметив меня. Я отсалютовала и поспешила за своим инспектором по Испытанию.
К тому времени как я догнала ее, бездомная впала в совершеннейший шизофренический бред. Большинство слов было не разобрать, но кое-что я поняла: «Будь внимателен!.. Смотри! Смотри!.. Не на камнях, Билли!»
Она привела меня к магазинчику деликатесов под названием «У Сильвермана». На объявлении в витрине значилось: «Закрыто по семейным обстоятельствам», но когда женщина подошла к двери, та открылась. Внутри, за столом у мясного прилавка, сидел Боб Верн. Бездомная прошла мимо него, забралась в дальний угол комнаты и прижалась лицом к стене. Верн дал ей минутку, а потом осторожно позвала: «Энни. Вы нужны нам сегодня».
Она выпрямилась и вышла из своего угла. Сумасшествие в ее глазах немного сошло, но полностью не исчезло, и когда она протянула ладонь для приветствия, мне пришлось заставить себя ответить на рукопожатие.
«Энни Чарльз», – представилась она.
«Привет, – сказала я. – Я последняя из сестер Бронте».
«Начнем», – произнес Верн, жестом приглашая сесть. Я устроилась рядом с ним за столом. Был и третий стул, но, вместо того чтобы занять его, Энни нависала сверху, заламывая руки и тихо поскуливая.
«Ваше Испытательное задание», – сказал Верн. Он вручил мне школьную тетрадь в черно-белой пятнистой обложке; в графе «я принадлежу…» красными чернилами было выведено имя – Арло Декстер. Я решила, что это официальная папка, вроде буклетов Дейла и Лумиса.
Тетрадка была заполнена карандашными рисунками. На первой странице оказался нахмуренный схематичный человечек – Арло, если верить подписи, – в рубашке с коротким рукавом и черных коротких штанах.
На второй странице Арло с высунутым от сосредоточенности языком стоял на стуле возле верстака и делал какую-то операцию плюшевому мишке. На третьей странице Арло шел, держа перед собой этого мишку. На четвертой он положил плюшевого мишку на землю и попятился; второй мальчик – «палка-палка-огуречик», подписанный «Роджер Ольсен», – подошел с противоположной стороны. На пятой странице Роджер взял плюшевого мишку и Арло заткнул уши. На шестой странице плюшевый мишка исчез в мультяшном взрыве. На седьмой Роджер плакал, его лицо покрывала сажа, а от волос поднимался дым; Арло, наблюдавший в сторонке, улыбался. На восьмой странице Арло снова был одиноким и несчастным…
Одна и та же последовательность повторялась снова и снова. Каждый взрыв был чуть мощнее предыдущего. Мальчик по имени Грег Фолкнер взял заминированную коробку с хлопьями и не просто лишился волос – один его глаз был перечеркнут крест-накрест. Джоди Конрад потеряла оба глаза, а Тарик Уильямс – руку. В самой жуткой сцене из обрубков рук мальчика по имени Гарольд Родригес били такие фонтаны крови, что Арло пришлось прятаться под зонтом.
Я посмотрела на Верна. «Понимаю, что вы, ребята, одержимы секретностью, но это уж за пределами дурного вкуса…»
ebooksa