Подёнка

22
18
20
22
24
26
28
30

Прист считал, что в каком-то смысле ему повезло. Визит липового полицейского в квартиру совпал с затишьем, которое всегда наступает после того, как проведены все процедуры, вытекающие из успешного завершения судебного процесса по крупному иску, а следующий подобный процесс еще не начался. Так сказать, время, чтобы набрать в легкие воздуха перед очередным погружением на глубину.

Последним успехом фирмы было удовлетворение исковых требований акционерной компании «Тирамир интернешнл», входящей в лондонский биржевой индекс. Она занималась продажей комплексов услуг, таких как катание по известным гоночным трассам, путешествия на воздушных шарах, ужины, приготовленные знаменитыми поварами. Бизнес компании рос и видоизменялся так быстро, что на каком-то этапе ее учредители совершили кадровую ошибку, переманив у конкурента и назначив на должность президента жулика, а потом начали гадать, почему его богатство значительно превышает ту сумму, которую выплатили ему они. За три недели рассмотрения этого уголовного дела в Высоком суде Англии и Уэльса барристеры фирмы «Прист энд компани» сумели доказать следующее. Причиной быстрого обогащения этого менеджера высшего звена было то, что, занимая должность президента «Тирамир интернешнл», он одновременно контролировал три другие компании, предлагающие аналогичные услуги в Марокко, Германии и Голландии, и стравливал их друг с другом ради собственной корысти. Теперь он должен вернуть «Тирамир интернешнл» все тайно полученные доходы, так что ему придется платить им всю оставшуюся жизнь.

Окоро пошевелился на стуле, и под его немалым весом тот опять жалобно заскрипел.

– Стало быть, этот малый потратил кучу денег и времени, – задумчиво проговорил он, – на подготовку операции, целью которой было забрать у вас электронный носитель с какими-то не известными вам данными. И он осуществил свой план, но так и не получил того, чего хотел…

– Вот именно, – закончил за Окоро Прист. – Значит, он попытается снова.

– Вам надо будет вести себя осторожно.

– Нам надо будет вести себя осторожно, – поправил нигерийца Прист.

– Что вы имеете в виду, говоря «нам»?

– Он много знает обо мне, Окоро. Вероятно, ему известно что-то и о вас.

Окоро усмехнулся:

– Я могу о себе позаботиться. Но я беспокоюсь о вас. Вы собираетесь рассказать об этой истории остальным?

Прист ответил не сразу. Под остальными Окоро подразумевал еще двух сотрудников фирмы: Саймона Соломона, которого все звали Солли, и Джорджи Самдей. Прист уже решил, что расскажет обо всем Джорджи. Ей было всего двадцать пять лет – самый молодой член команды, но этот ее недостаток – молодость с лихвой искупался присущей ей живостью ума. Чарли редко доводилось встречать столь блестящих юристов.

Говорить или не говорить Солли, штатному бухгалтеру фирмы, – это более сложный вопрос. Беспомощный в социальном плане, безнадежно слабый собеседник и, вполне вероятно, аутист, Солли отлично справлялся с цифрами. В редкие моменты просветления он любил повторять: «Люди – это вам не цифры, Прист». И хорошо, что так оно и есть, потому что Солли мог проследить за всеми передвижениями любой, пусть самой незначительной суммы денег, между восемью различными банковскими счетами, находящимися в четырех юрисдикциях, даже если сведения о ней были спрятаны в недрах аудиторского заключения, занимающего шестьсот страниц.

Если бы люди все-таки были цифрами, Саймон Соломон был бы самым великим психологом на Земле, но поскольку они ими не были, Прист предпочитал не беспокоить его такими вещами, как история с маньяком, вооруженным электродрелью.

– Я скажу Джорджи. А стоит ли говорить Солли, мы решим потом.

– Просто скажете? Так, словно речь идет о новом рецепте лимонного торта, который пришел вам на ум?

Прист пожал плечами. Окоро встал на ноги, напоминая огромную грозовую тучу, вдруг заполнившую кабинет.

– Я сейчас же начну наводить справки и постараюсь выяснить, что к чему. А пока, если вы решите на время съехать с вашей квартиры, то можете поселиться у меня.

Прист отмахнулся от этого приглашения:

– Нет-нет. Со мной все будет в порядке. К тому же ваша жена меня ненавидит.