Марк взболтал вино в своем бокале, полюбовался им, сделал глоток и облизал губы. Тодд сидел, уставившись куда-то вдаль.
– Мне казалось, ты ни о чем не сожалеешь, – заметил Марк.
– Это не сожаления, это констатация ошибок. С сожалением и раскаянием покончено раз и навсегда, обсасывать эту тему – пустая трата времени. А вот ошибки – это неправильные действия, совершенные в прошлом, которые могут оказать влияние на будущее. Если нам повезет, возможно, удастся уменьшить ущерб от данных ошибок или даже их исправить.
– Тебя, похоже, это сильно тревожит.
– Да, так же, как и тебя. Мы имеем дело с очень богатыми людьми, имеющими неограниченные ресурсы, и при этом нарушаем законы направо и налево.
– Чтобы быть точными, мы сделали это тысячу триста раз.
– Как минимум.
Подошел официант и спросил, не желают ли они десерт. Вместо десерта они заказали бренди.
– Сегодня я звонил Дженни Валдес четыре раза, – сказал Тодд, – и она ни разу не ответила. Могу себе представить, какой хаос у них сейчас там творится, им ведь нужно срочно обработать двести двадцать тысяч исков. Попробую еще завтра. Нужно быть уверенными в том, что название нашей фирмы они сохранят в тайне и, если кто-то ею заинтересуется, нам непременно об этом сообщат.
– Хорошо. Думаешь, Брум может завтра появиться в суде?
– Не сам, но он может послать своего наблюдателя.
– Ты из меня параноика сделаешь.
– Марк, мы уже на пути к этому. Паранойя – хорошая вещь.
Глава 40
Чтобы обойти стороной те залы суда, возле которых они когда-либо охотились, ответчики воспользовались расположенным у черного хода служебным лифтом, о котором мало кто из адвокатов знал. Но Фил знал и провел своих подзащитных через лабиринт коридоров, где находились кабинеты судей, секретарей и судебных делопроизводителей. Марк и Тодд были в пиджаках и при галстуках, поскольку не сомневались, что их фотографии попадут в одну-две газеты; они ни с кем не разговаривали и старались не встречаться взглядами с немногими попадавшимися знакомыми.
В девять пятьдесят они вошли в зал, где председательствовал достопочтенный Абрахам Эбботт из шестого подразделения суда общих сессий. Желая узнать, кто интересуется их делом, оба ответчика окинули зал быстрым взглядом. Зрителей было около тридцати человек, чуть больше, чем обычно бывает на первой явке. Марк и Тодд заняли места за столом защиты спиной к публике, между тем как их адвокат пошел поговорить с прокурором. Судья Эбботт сидел на своей скамье и просматривал какие-то бумаги. Откуда ни возьмись появилась очаровательная Хэдли Кавинесс и, наклонившись, просунула голову между ними.
– Я пришла, чтобы аморально поддержать вас, мальчики, – шепнула она.
– Спасибо, – поблагодарил Марк.
– А мы хотели тебе вчера позвонить, – добавил Тодд.
– Я была занята.