Последние Девушки

Мы стоим рядом и разглядываем экспозицию. Несмотря на все старания, в ней все равно что-то не то. Чего-то не хватает. Какой-то неуловимой искорки, которую я забыла добавить.

– На мой взгляд, слишком идеально и гладко.

– Нет, – отвечаю я, хотя она, конечно же, права.

Натюрморт вышел плоский и безжизненный. Все настолько безупречно, что капкейки кажутся муляжом. Они выглядят именно так: пластмассовая глазурь на выпечке из пенопласта.

– А что бы ты изменила?

Сэм задумчиво приближается к столу, касаясь указательным пальцем подбородка. И принимается за дело с неистовством Годзиллы, разрушающей Токио. Несколько тарелок пустеют и поспешно откладываются в сторону. Одна фарфоровая тыковка оказывается на боку, салфетка скомкана и небрежно брошена в самый центр композиции. Обертки трех капкейков сорваны и разбросаны по столу.

Глянцевая картинка превратилась в хаос. Как будто перед нами стол после развеселой вечеринки – шумной, суматошной, настоящей.

Это великолепно.

Я хватаю камеру и начинаю снимать, фокусируясь на изувеченных капкейках. За ними высится неровная горка тарелок, на их зеленом фоне пятнами выделяется черная глазурь.

Сэм хватает капкейк и отрывает зубами гигантский кусок. На пол сыплются крошки и капает вишневая начинка.

– Сфоткай меня.

Я застываю в нерешительности – по неизвестным ей причинам.

– В моем блоге нет фотографий людей. Только еда.

Я никогда не снимаю людей, для сайта или нет. Селфи в духе Лайзы тоже не делаю.

После той ночи в «Сосновом коттедже».

– Всего один раз, – настаивает Сэм, складывая губы уточкой, – ради меня.

Я неуверенно смотрю в видоискатель камеры и делаю глубокий вдох. Ощущение такое, будто смотришь в хрустальный шар, но видишь не будущее, а прошлое. Перед глазами на пороге «Соснового коттеджа» стоит Жанель, принимая вычурные позы со своими необъятными чемоданами. Раньше их сходство не бросалось мне в глаза, но теперь оно совершенно очевидно. У них разная внешность, но одинаковый душевный склад. Буйный, бесцеремонный, пугающе живой.

– Что-то не так? – спрашивает Сэм.

– Нет-нет, – я щелкаю затвором, делая один-единственный снимок, – все в порядке.

Она бросается ко мне и канючит до тех пор, пока я не показываю ей фотографию.