Мы вышли из машины и вместе пошли ко входу в больницу. Накинув сверху раздобытые Стасом белые врачебные халаты, мы прошли первый этаж и начали подъем на второй. Странно… насколько я помню, в том крыле нет кабинетов врачей… Куда же ведет меня Стас?
— Стас, ты уверен, что мы идем правильно?
— Да, уверен, — кивнул полицейский.
Мы пошли по длинному коридору, пока не уперлись в широкие двери. Я посмотрела на Стаса с удивлением — непохоже, что мы у кабинета врача. Полицейский остановился и положил руку на дверную ручку, затем поглядел на меня.
— Стас, в чем дело? — напряглась я.
Не ответив, он вдавил ручку двери вниз. Дверь распахнулась, а я вошла внутрь, внутренне съежившись в предчувствии чего-то… Да так и остановилась на пороге палаты, мешая пройти Стасу.
На больничной койке лежал, окруженный кучей медицинских приборов, Саша Волк. Его глаза были закрыты, руки вытянуты вдоль тела, но он был жив. ЖИВ! Несмотря на тот кошмар, который развернулся на втором этаже, вызванный взрывом. Это невероятно…
Я медленно подошла к койке и посмотрела в его лицо. Несколько ссадин имеют место быть, но в целом выглядит Сашка неплохо… Если можно так сказать, конечно. Все эти страшные медицинские трубки, подсоединенные к телу, настораживают.
Я опустилась на колени возле больничной койки и положила свою ладонь поверх руки Сашки, легонько сжав ее. Я больше не скрывала своих слез — зачем? Жизнь, которая, казалось, прошла мимо меня, напоследок отвесив мне щедрый пинок, вдруг передумала и вернула мне этого человека, такого любимого, такого близкого и необходимого мне.
— Стас, — обернувшись к полицейскому, хриплым голосом спросила я. — Он ведь будет жить, правда?
— Конечно, — улыбнулся Стас.
Эпилог
И он выжил. Спустя пару дней он открыл глаза. Я в тот момент находилась рядом, до дрожи боясь оставить его одного хоть на какую-то ничтожную долю секунды. Я почти жила в больнице и уже успела свести с ума своим неадекватным поведением весь медперсонал. Словно дикая кошка, я бросалась на каждого, кто хотел войти внутрь. Врачи или медсестры, Стас, какие-то мутные типы из приятелей Сашки или кто-то еще — мне было все равно. В каждом я видела угрозу для своего любимого, становилась агрессивной и чуть ли не с боем отгоняла любого, кто возникал у двери. Я совершенно точно помешалась. После того, как я думала, что потеряла Сашку навсегда, а потом так неожиданно приобрела его вновь, я все время боялась, что кто-то мне скажет «ошибка, он мертв». Или «организм не справился с ранениями». Или еще что-то близкое по значению этим словам! Я катастрофически боялась потерять его вновь… Я понимала, что после такого удара попросту не выживу.
И вот он впервые пришел в себя. Я была первой, кого он увидел, и для меня это имело очень большое значение. Увидев меня рядом, он сквозь силу улыбнулся и погладил мою ладонь.
— Все кончилось? — спросил голосом, который поначалу показался мне незнакомым. Раньше он всегда говорил уверенно, так, словно хотел сказать, что, когда он рядом, проблемы отступают на второй план; сейчас же, несмотря на то, что он старался держаться молодцом, в голосе звучала слабость.
— Да, — кивнула я, не сводя с него глаз.
— Я рад, что тебе удалось выжить, — помолчав, сказал он.
— И я… рада, что ты жив.
— Аня, прости меня за то, что оставил тебя в конце одну, — он нахмурился, должно быть, мысленно возвращаясь в то время. — У меня не было другого выхода… Бомба все равно бы взорвалась, так или иначе… Единственное, что я мог сделать, это подставить под удар себя.
— Стас сказал, что взрывной волной тебя отбросило на улицу, но приземлился ты довольно удачно, в том смысле, что отделался парой переломов, синяками, ушибами и ссадинами. Все могло быть намного хуже.