Ты создана для этого

Эти же слова произнес Томас много месяцев назад. До него – Саймон. А боль каждый раз одинаковая. Она пронизывает меня насквозь, в горле застревает липкий комок, который мешает говорить.

– Тебе здесь не место, Фрэнк.

Да, действительно, мне здесь не место.

Возможно, они заслуживают друг друга. Все эти люди на мерзком острове, который они хотят представить райским уголком. Презираю их. И жалею.

Я подумала об Эльзе. Каково ей там одной в тюремной камере. Она такая хрупкая, словно сделана из стекла. И все же есть тайна, которую они никогда не узнают. Есть злость, скрытый ото всех тлеющий костер, который разгорается с самого начала жизни. Наверное, когда тебе говорят сесть и скрестить ноги, или когда впервые мальчишка дергает тебя за косичку, или первый мужчина против твоей воли распускает руки, или когда твой первый парень рассказывает тебе, чего в тебе не хватает и почему тебе никогда не стать полноценной женщиной. И вот это едкое пламя постепенно разгорается все сильнее. Ты пытаешься игнорировать его, пытаешься затушить, взять под контроль, тише, тише! Улыбайся. Будь милой! Но эта горящая злость всегда там, внутри. И иногда она больше тебе не подчиняется. И тогда о ней узнают остальные.

Я допила кофе и попросила счет. Официантка была молодой и круглолицей. Я заплатила по счету, и она рассыпалась в благодарностях за оставленные мной щедрые чаевые.

Как же мне хотелось стереть с ее лица этот юный румянец!

Мерри

Фрэнк всегда получает то, чего хочет. Она всегда находит способ, чтобы забрать себе все, что нужно ей.

Я наконец поняла это.

Она захотела отобрать все, что у меня есть.

Прозвенел телефон. Детектив Бергстром.

– Мерри, – сказала она, – к сожалению, за последние двадцать четыре часа мы не смогли доказать, что Эльза была причастна к убийству. – Она вздохнула. – Она очень слабая. Мне кажется, что она на грани нервного срыва. Или уже переживает его. Эльза пыталась выносить ребенка, но случился выкидыш. Кроме того, она категорически утверждает, что вы не были хорошей матерью.

– Да, в этом я согласна.

– Она очень слабая, – повторила детектив. – Женщина, находящаяся в глубокой депрессии. Она не смогла бы совершить убийство. Кроме того, не было обнаружено никаких следов ее ДНК на месте происшествия. Врач уложил ее в кровать сразу после выкидыша. Поэтому вряд ли она имеет какое-то отношение к случившемуся. Она все еще слишком слаба.

– Но я видела ее там, на поляне. Я же вам говорила, – сказала я.

– Эльза знает, где все произошло. Ведь она прожила здесь всю свою жизнь, – голос детектива Бергстром звучал устало.

– А одеяло, которое нашли в ее сарае? – спросила я.

– На одеяле не обнаружено никаких ее трасологических следов. Более того, у нее аллергия на пыль, поэтому она никогда не заходила в сарай. Можно предположить, что оно специально было туда подброшено, чтобы навлечь на нее подозрение.

– Понимаю, – сказала я. – Не могу даже представить, что она могла это сделать.