Он тяжело опустился на стул и некоторое время сидел неподвижно. В гостиной оглушительно тикали часы, запах антисептика, казалось, насквозь пропитал все тело Анники.
— Маргит так никогда и не избавилась от чувства вины. Она искупила ее всей своей жизнью. Я не могу больше носить в себе эту тайну.
— Вы рассказали об этом в полиции?
Он отрицательно покачал головой:
— Но я расскажу. Как только схватят Дракона и девочки будут в безопасности.
— Вы хотите, чтобы я что-нибудь сделала? — спросила Анника.
Он безучастно посмотрел на собеседницу.
— Не знаю, — ответил он. — Я всего лишь хотел об этом кому-нибудь рассказать.
Он посмотрел в окно, вздрогнул и оцепенел.
— Ханна и Эмма возвращаются, — сказал он. — Тебе надо уходить.
Анника сразу же поднялась, засунула блокнот и ручку в сумку, торопливо вышла в прихожую, сняла с вешалки куртку и натянула ее на себя. После этого она вернулась на кухню. Мужчина, словно каменное изваяние, сидел за столом с потухшими глазами.
— Спасибо, — тихо произнесла Анника.
Торд обернулся к ней и попытался изобразить улыбку.
— И последнее, — вспомнила Анника. — У Маргит была маленькая ножка?
— Она носила тридцать шестой размер, — ответил мужчина.
Она оставила его у соснового стола в безупречно убранной кухне перед чашками с нетронутым, медленно остывающим кофе.
За время ее отсутствия автомобиль промерз насквозь, и Анника не стала снимать куртку. Ее вдруг охватила паника — ей показалось, что она не сможет завести взятый напрокат автомобиль и навсегда останется здесь, примерзшей среди домов семидесятых годов, превратится в ледяную статую, навеки останется связанной ложью семьи Аксельссон.
Анника с такой силой повернула ключ зажигания, что едва не сломала его, двигатель нехотя, с хрипом, завелся, и она облегченно вздохнула. Стекла изнутри покрылись коркой льда. Анника включила заднюю передачу, и та отреагировала громким протестующим скрежетом. Она начала сдавать назад, оглянулась и едва не подпрыгнула от испуга. Заднее стекло замерзло, и сквозь него ничего не было видно. Так недолго на что-нибудь наехать.
Дочери Торда Аксельссона прошли рядом с боковым стеклом. Анника попыталась улыбнуться и неловко помахала девушкам, окинувшим ее любопытными взглядами.
Колеса со скрежетом давили лед на дороге, когда Анника выезжала в город. В горле оставалась мучительная тошнота, в носу стоял запах дезинфекции, мысли не оставляли в покое, грудь теснило.
ebooksa