– Тогда и мне нечего тебе ответить.
Я заботливо уложил поверх стопки носки и удовлетворенно захлопнул чемодан. До рассвета оставалось еще семь часов, и именно с первыми лучами нового дня «Тихая Мария» собиралась отчалить из гавани. Мне больше ничего не оставалось, кроме как проследовать по ее последнему злополучному маршруту, ведь здесь у меня не было никаких зацепок. Седой верзила-капитан не смог вспомнить ничего, что мне могло бы показаться полезным или указать на тропинку, выведшую к кому-либо из тех, кто замешан в похищениях.
– Скажи хотя бы, куда ты собрался. Твоя сестра волнуется. Ей кажется, что ты ввязался туда, куда не следует. И я тоже так считаю, – он внезапно понизил голос. – Лучше бы тебе остаться здесь и поберечь себя. Как делаем сейчас мы все…
– Поберечь от чего, Барри? А кто станет искать ворох украденных младенцев? Или ты со своими друзьями из участка уже списал их в утиль и упаковал дело в архив?
– Прекрати говорить глупости! Ты суешься туда, о чем не имеешь ни малейшего понятия, – взвизгнул толстяк. – Мы сами не до конца представляем, что происходит… Поэтому сохраняем осторожность и стараемся не пугать людей, они и так не на шутку встревожены!
– Да уж, как не встревожиться, когда в городе дети пропадают как сквозь воду, а полицейские сидят в креслах и поедают пончики.
Я недвусмысленно покосился на его округлый живот, выпирающий из-под теплого пальто, и Барри тут же смущенно зарделся.
– Просто скажи, куда ты уезжаешь. Я должен сообщить Лизе, – проворчал он, все еще безуспешно пытаясь завернуть в полы верхней одежды свое необъятное брюхо.
– Я отправляюсь на остров Сорха. Это все, что тебе следует знать.
В свете покосившегося торшера его лицо казалось еще более одутловатым и полным. Он все топтался посреди комнаты, словно не знал, что ему делать дальше. Я же поставил чемодан у входной двери и уселся на диван перед окном, наблюдая за тем, как в бликах тусклых фонарей скрежещут голые мокрые ветви.
У меня было гнетущее, совершенно неприятное и даже омерзительное ощущение внутри. Это было похоже на тревогу или предчувствие чего-то недоброго, того, что невозможно преодолеть. Меня это повергало в странное состояние полного бессилия и тупой отрешенности. Словно я стоял на берегу, а вдалеке терпел крушение корабль с пассажирами, которые тонули и кричали, ожидая помощи, но я не мог ничего поделать. И продолжал лишь безмолвно стоять и наблюдать.
– Знаешь, – Барри внезапно подал голос, – мы хотели тебя пригласить на ужин. Немного развеяться, да и Лиза по тебе сильно тоскует. Увидел бы нашего сына…
– Ты же прекрасно понимаешь, что я не приду.
Он громко вздохнул и понуро опустил плечи. Мне даже показалось, что настоящей причиной его визита было именно это приглашение, а не справедливое желание забрать назад украденную подшивку с делами.
– К нам собирается прийти на ужин и подруга Лизы. Она достаточно хорошая женщина… Порядочная, скромная, и мне кажется, что…
– Ты что, серьезно? – не скрывая досады, спросил я.
– Лиза попросила меня… – он смущенно улыбнулся и развел руками в стороны.
– Передай ей, что если я захочу испортить свою жизнь, как это уже сделала она, то вполне смогу самостоятельно подыскать себе пассию с лишним весом и проплешиной на голове.
– Какая же ты свинья, Том!
Барри обиженно отвернулся и засеменил к выходу. Через минуту раздался громкий хлопок двери, и я остался наедине с самим собой, утопая в продавленном диване.
ebooksa