Мы с Малвани забрались в ожидающий нас экипаж.
— Наверно, нас отвлекло ранение Марвина. Мы ведь даже не смогли перенести мисс Биллингс со сцены из-за того, что она была приколота к занавесу, — я пытался найти оправдание тому, каким же образом мы пропустили такую важную улику.
Малвани повернулся к извозчику.
— В морг.
Извозчик развернул лошадей, и наш экипаж покатился по Бродвею к окраине города.
— Почему нельзя было доставить записку в участок?
Я крепко придерживал свой саквояж, так как тряска внутри экипажа грозила раскрыть его и вывалить всё содержимое на грязный пол.
— Мне кажется, поездка в противоположный конец города — это просто трата времени, учитывая, что доктор Уилкокс, скорей всего, ещё не успел закончить вскрытие.
Малвани снова бросил на меня странный взгляд.
— Уилкокс планировал начать вскрытие сегодня вечером. После того, как состояние детектива Марвина стабилизируется. И когда ассистент Уилкокса начал подготавливать тело, он и заметил послание.
— Плохо, что он не смог отправить курьера с этой запиской к нам, — пробурчал я. — Она такая же, как и в прошлых случаях?
— Вроде того. Стиль определённо его — поэтические строки, практически не имеющие смысла.
— И в чём же отличие?
Раньше из Малвани никогда не приходилось вытягивать информацию клещами.
Он посмотрел мне в глаза, и я уже тогда понял, что его следующая фраза не будет нести ничего хорошего.
Я решил, что с наводящим вопросом ему будет легче.
— Где нашли послание?
Когда Малвани начал говорить, я увидел, что ему неимоверно сложно выразить словами то, что ему тяжело пока осознать.
— Послание было у неё на спине, — наконец произнёс он.
— То есть, он засунул его под блузу?