— Как же я могла забыть про Йозефа? — воскликнула она. — Конечно, у нас есть Йозеф! И если кто-нибудь может вам помочь, мсье, то это именно он!
— А кто такой этот Йозеф? — с бьющимся сердцем спросил доктор.
— Это наш сомелье. Он ровесник лучших наших марок и знает их как свои пять пальцев, но только издали, потому что он трезвенник.
— Сомелье, который не пьет вина! — со смехом воскликнул доктор. — Впрочем, ведь его зовут Йозефом — а это имя обязывает. Можете ли вы попросить Йозефа зайти ко мне, мадам? И пусть прихватит карту вин. Может случиться, что название какой-нибудь марки двадцатилетней давности напомнит ему клиента той поры!
Хозяйка ушла. И вскоре появился Йозеф.
Это был пятидесятилетний коротышка с бледно-серой кожей, с бесцветными волосами и жидкими бакенбардами — само воплощение корректности. Он носил пенсне в золотой оправе, за стеклами которого было очень трудно поймать его взгляд. Такие манеры и такой голос могли бы быть у какого-нибудь начальника конторы.
Йозеф степенно поклонился и положил на стол толстый черный требник — это и была карта вин. Доктор открыл страницу с перечнем эльзасских вин.
— Что вы скажете о Кефферкопфе?
— Молодое вино, еще не устоявшееся, но с большими возможностями, — тотчас ответил Йозеф тоном начальника, дающего отзыв о перспективах своего подчиненного.
— Вот как? А Траминер?
— Молодое вино, более надежное, с более выраженными свойствами и большими возможностями, — ответил Йозеф тем же тоном.
— Гм. А Риквир?
Йозеф ответил безличным тоном справочного бюро:
— Зрелое вино, сильное и ароматное, с выраженным характером.
Доктор захлопнул требник.
— Принесите мне, пожалуйста, бутылочку Риквира. Выпьете со мной стаканчик?
— Я? Я никогда не пью вина, в крайнем случае могу подержать во рту, но никогда не глотаю. Никому из профессиональных сомелье никогда и в голову не придет глотнуть вина.
Доктору доставили бутылку Риквира. И пока Йозеф вынимал ее из ведра со льдом, Циммертюр завел разговор о минувших временах, точнее, о том, что было двадцать лет назад. Разговорить Йозефа не составило труда. Наоборот. Стоило прозвучать вопросу, как немедля следовал ответ, краткий и сухой, но ясный и точный. Мало-помалу ответы становились более подробными, хотя Йозеф не терял своей сдержанности. Доктор потирал руки. Свидетель был идеальный. То был нежданный дар небес тому, кто искал иголку в стоге сена. Наконец доктор задал решающий вопрос:
— Послушайте, Йозеф, у вас такая удивительная память: может быть, вы помните графа ди Пассано, который жил в этом городе лет двадцать назад? То есть, я не знаю наверное, жил ли он в городе, но теоретически…
Йозеф прервал доктора коротким смешком:
ebooksa